– Не знаешь, значит. Ладно, – Аким идет чуть вперед и, раздвинув ветки кустовой акации, пропускает меня в нишу.
Между деревьями замерли несколько качелей. Одна высокая, парочка детских, а одна в виде лавочки – широкая с высокой спинкой.
Кощей приглашает меня к последней.
Я сажусь, не чувствуя ног и рук. Дар? О чем он бредит?
– Так ты не знаешь, что уже маг? – голос его писклявый и от улыбки искажается до противного скрипа.
– Что за ересь? – прыскаю и отодвигаюсь подальше, будто боясь заразиться его помешательством.
Аким жует губы какое-то время, а потом встает и быстро ходит туда-сюда передо мной.
– Доказательства нужны, – говорит он сам себе, приложив палец к губам. Пепельный волос небрежно торчит во все стороны. Точно сумасшедший профессор! Меня даже тянет на смех.
Тощий отходит к кустам и, резко оторвав одну из веток, возвращается. Показывает мне ладонь. Чистая, светлая, ни одной мозоли. Руки Марка более грубые: шершавые и крупные. Нууу… хватит…
– Хочешь мне линию судьбы показать? – скалюсь я, заталкивая мысли о муже глубоко на дно души. Бывшем муже!
– Нет. Сначала настройся. Сделай два три вдоха-выдоха медленно. А лучше закрой глаза.
– Аким, ты меня пугаешь. Ты точно нигде головой не ударился? Год прошел, мало ли.
– Делай, что говорю! – неожиданно взвизгивает он, а в голосе появляется властная интонация. Пугающая. – Ты хочешь Лизке помочь?
– Хочу, – сникаю я.
Бросаю обреченный взгляд на реку. Темные воды скользят и пузырятся. Они не помогут мне. Я – дурочка, что все время попадается в ловушку. Муха, а не бабочка. Покажи мне липкую ленту – я тут как тут.
Кощей дергается, и я не сразу понимаю, что он делает. Это движение так знакомо. Невольно приоткрыв рот, не могу удержать «ах!».
В секунду острая ветка рассекает запястье Акиму, и на коже проступает алая нить. Во придурок!
– А теперь закрой глаза и подумай о том, как рука будет выглядеть, если там не будет раны, – тощий приседает рядом и протягивает мне ладонь.
Отодвигаюсь машинально. Кровь капает на грунт и остается на нем грубыми бурыми кляксами.
Закрываю глаза, но не выполнить просьбу, а чтобы не видеть этот бред. Вспоминаю, как вонзила нож в незнакомого человека, защищая Марка. Судорога пронизывает тело. Кого я защищала? Любимого или палача?
Делаю несколько вдохов, но мне все время кажется, что воздуха не хватает. Дышу и не могу надышаться. В груди горит, будто вулкан проснулся. Нет меня без мужа и никогда не будет. Мне придется стереть себя, разрушить и построить заново. Но довериться кому-либо я уже вряд ли смогу. После Игоря и Марка – от меня осталась только пустота.
– Твою мать! Не раскрылась ты до конца… – гаркает Аким.
Осторожно гляжу исподлобья и вижу, как он шепчет над раной, и она затягивается на глазах. Я помню рассказы о магах, но это ведь только рассказы. Помню воздействия Марка и Яна, что больше походили на телепатию, чем на магию. А вот лечение…
Порох коричневого цвета ссыпается на пол, и на месте раны Акима снова оказывается целая кожа и сеточка вен.
Внезапно вспоминаю, как Марк лечил меня, а затем и Ян. В голове форшмак. Что в моей памяти реальность – теперь трудно понять. Ловлю себя на мысли, что хочу закрыть глаза, уснуть и не проснуться.
– Пойдем, Вик. Я тебя отвезу в надежное место. Ты сейчас явно не в форме, и вижу, что домой не особо хочешь, – говорит Аким, и я слышу несвежий запах из его рта. Ну, что за неряха?
