Да. Кейсп села на кровати. Взгляд прошелся по столу, где лежала книга с испачканным в чернилах пером. Вчерашние события казались каким-то неясным сном. Да и сейчас она сомневалась, что проснулась. Все казалось слишком ярким и желтым. Аккуратно выбравшись из-под одеяла, стараясь не задеть дремлющую кошку, она открыла шкаф, раздумывая. Из одежды только черное, синее, темно-зеленое и где-то там притаилось то платье, которое она не одела, с момента покупки. И решив, что это хороший случай, наскоро стянула его с вешалки, нацепив туфельки, поспешила к столу, открывая чернильницу.
– Нам нужно это записать.
Кейсп уже перестала запоминать всех тех животных, которых видела и забывала их как очередные происшествия будней. «Тот и павлин, орел, заяц, волк», – гласило название новых записей.
– Хороший заголовок для Сплетницы, – девочка принялась записывать, о чем они болтали и вписывать все что могла вспомнить из вчерашнего дня, придя к не утешающему выводу, что сегодня нужно пойти к Графии, как она обещала. Кейсп взглянула на подмерзнувшее окно, напоминающее жуткую бурю посреди океана и потонувшего корабля, скалящегося треснувшими досками. – Нет, Кейсп. Придется себя пересилить. Оденешь свой темно-зеленый плащик, коричневый шарфик как любишь и пойдешь к ней. Нельзя подводить друзей.
И словно в подтверждение ее слов, на колени ей вскочила теплая, но еще сонная Чернушка, тычась в руки, почесывая мордочку. Руки быстренько пробежались по худенькой спине. Кошка уже собиралась укладываться, но девочка поставила точку, отложила перо и закрыв чернила, проводила кошку.
– Идем-идем. Покормим тебя чем-нибудь, – животное с недопониманием взглянуло на нее. – Утро принято начинать с умывания и завтрака.
Они вышли из комнатки. Прошуршала вода, через некоторое время проскрипели ступени, открылись полки, скворчала сковорода и кипел чайник. Нужно успеть заглянуть к бабушке, пока она не проснулась. Сегодня ей на рынок за травами. Что сказать? Весь день ее состоял из четких планов, как и каждый день недели. В понедельник поход за травами, приготовление обеда, занятие, вязание шарфа, полив цветов на подоконнике, чтение книги… И так каждый день. Иногда это надоедало. И не только Кейсп. Сегодня нужно будет доказать, что она может справиться с легкими темами и перейти к чему-нибудь более серьезному. «Хороший настрой!», – слышался грубый голос где-тот в мыслях.
– А ты еще кто? – но в почавкивании Чернушки не послышалась ответа. – Можешь чавкать тише? – но кошка продолжила доедать кусочки мяса, не обращая на собеседницу никакого внимания. Тогда девочка откинулась на спинку стула, скрестив руки. – Невоспитанная.
Лестница мирно проскрипела. Тот не то грациозно, не то высокомерно, но точно выпрямившись во весь свой рост, в зеленой рубахе, выскользнул с лестничного пролета, поспешив в кухню, включив чайник на плите.
– Доброе утро, – проговорила девочка, доедая завтрак.
– С кем ты разговариваешь?
То, что было вчера действительно было необычно, но стоит ли его посвящать в происходящее? Может не во все, но что-нибудь, да следует рассказать. В конце концов он ее брат. Забытый веками и временем, похороненный в глубине летних воспоминаний, накрытых мшистой поверхностью многолетнего колышущегося поля.
– Да так, мысли. Знаешь, у тебя создавалось ощущение, словно в твоей голове существуют мысли, а помимо них, некоторые обрели свой разум, думы и голоса, и они разговаривают с тобой, когда хотят говорить и молчат, когда захотят. Появляются и уходят. Общаются между собой, будто это не они у тебя в голове, а ты их подслушиваешь. А потом они так же исчезают, словно их и не было.
