— Я могу уже называть тебя папой? — поинтересовался у него Михаил, ликуя.
Да-а-а… Именно он так и представлял реакцию своего врага. Злость и неподдельная растерянность. Прекрасно.
— Играеш-ш-шь с огнем, — прошипел тот в ответ.
— Не думаю. Ты чтишь истинность. Ты чтишь законы, давно покрытые многовековой пылью. И не тронешь «сердце», тем более «сердце» собственной дочери. Так ведь, моя княгиня? — он обратился к юной вампирше.
Пока не видел отец, Элеонора позволила себе смотреть на Светлого князя с раздражением и разочарованием. И скривила красивое личико так, словно Лилит соединила ее судьбу с судьбой клопа или дождевого червя.
Она остановилась, приложила узкую ладонь к груди.
— А ты мне не верил, папá, — произнесла она, шумно вдохнув воздух и улыбаясь. Сердце княжны стучало громко, тревожно и беспорядочно. Она сделала еще несколько шагов. Окинула поддельно ликующим взглядом Михаила и, ехидно улыбаясь, склонилась перед ним. — Мой князь, — произнесла она трепетно. — Мое сердце бьется в унисон твоему.
— А мое в унисон твоему, — ответил Светлый князь, протянув руку к девичьей талии.
— Не-е-ет! — Александр не позволил коснуться дочери. Перехватил ладонь Михаила, рывком оттаскивая его от Элеоноры. — Ты не можешь быть истинным для моей дочери. Ты… и она! — пугающий холодный смех смешался с рычанием. — Ош-ш-шибка!
Михаил рывком освободился от захвата, посмотрел на врага с превосходством.
— Наши сердца бьются, Темный. Мое и твоей дочери. Ты слышишь это. И слышат другие, — он указал на словно примерзших к каменному полу Константина и Малиса. — Я призываю их в свидетели, как и своих братьев и сестру, — четверо Высших один за другим приходили в себя, освобождаясь от цепей и неуверенно поднимаясь на ноги. — И заявляю свои права на княжну Темных вампиров. На твою дочь, Александр.
— Ты пытался ее убить, — Александр закрыл дочь собой.
— А кто в этой жизни не ошибался? — парировал Светлый.
— Я отказываю тебе в праве!
— Идешь против истинности? Оказывается, законы пишут для не всех.
— Я иду лично против тебя. И если дочь не пожелает признать в тебе пару, я убеждать ее не стану, а ты не посмеешь к ней прикоснуться.
— Ну это решать не тебе, па-па, — Михаил не скрывал издевательской улыбки. — И если нужно, я заберу ее силой. Возьму твой улей штурмом. Перебью всех, кто встанет на моем пути. И я буду прав.
— Не нужно, — отозвалась юная княжна. — Я признаю тебя, — она вышла из-за спины отца, подошла к Михаилу и прикоснулась к его предплечью, плавно скользя прохладными пальцами по коже. — Я давно выросла, папá. Теперь ты точно это понял.
4. Глава 4. Из княжны в княгиню
Касаться Михаила отчего-то было… волнительно. Словно княжна впервые в жизни положила свою ладонь на мужское предплечье. Она даже не с первого раза расслышала слова отца, сосредоточившись на ощущениях. Непривычных ощущениях. Мягкое покалывание раздражало, а тепло, что расходилось от места соприкосновения рук, действовало подобно яду.
— Дочь! — холодно позвал княжну ее отец.
Пересилив себя, Элеонора положила вторую руку на мужское предплечье и придвинулась к Михаилу.
— Да, папá, — ответила она.
— Возможно, ты хочешь изменить свое решение? — спросил он с нажимом.
— Нет. У меня нет такого желания.
— Моя княгиня, — вступил Светлый князь, — всегда тверда в собственной позиции.
— Твердостью позиции она пошла в меня.
— Простым языком это называется упрямство, — заметил Михаил.
