— А что с третьим? — спросила она нетерпеливо.
— И Лаэрт, спутник Власты. С ней ты тоже успела познакомиться.
Княжна задумалась, что и он вполне мог оказаться ее парой. Прикосновения четырех пар рук она ощутила практически одновременно. И если это так, то агрессия вампирши нашла логическое объяснение.
— А какой он?
— Под стать своей подруге.
— Поняла, — Элеонора надела рубашку и задала вопрос о том, кто волновал ее больше остальных. — А их князь? Что он представляет собой?
На данный момент Эле было известно, что Михаил красив, заносчив, зол и почему-то пришел лишить ее жизни. «Скорее всего, из-за взаимной неприязни с отцом», — подумала княжна.
— Умен и жесток, — вампир ответил коротко.
— И все?
— А что ты хочешь узнать еще? Я рассказал то, что считал нужным.
— Не знаю… Как он пришел к власти, например. Или сколько ему столетий.
— Тысячелетий, — Константин поправил княжну. — Пришел к власти как и все князья, не задумываясь о морали.
— Слышал бы тебя отец, — пошутила юная вампирша, возвращаясь в спальню. — Благодарю.
— Княжна, — Константин говорил с Элеонорой уже не как друг, а перешел на официальный тон общения. — Я умолчу о твоем визите ровно до того момента, пока посчитаю нужным.
— Спасибо. О большем не смела и просить.
***
Элеонора переместилась сразу в собственные покои, поспешила сменить мужскую рубашку. И не зря.
Тактичный стук застал княжну в самый неподходящий момент.
— Да, — произнесла, вдевая в навесные петельки десятки мелких круглых пуговиц блузки.
— Да благословит тебя Лилит, княжна, — мужской голос раздался за дверью.
— Благодарю, Малис, — отозвалась Эля настороженно, сжав пальцами перламутровую пуговку. Появление правой руки ее отца насторожило. — Что привело ко мне? — уточнила она и затаилась в ожидании ответа.
— Ты и сама знаешь.
— Сомневаюсь.
— Отец приглашает к себе, — ответил Высший.
— Если он прислал тебя, должно быть, причина очень веская? — между прочим уточнила княжна.
— Это он скажет сам.
— Странно, что ты не знаешь… — Элеонора поправила воротник, осмотрелась, надела алые туфли на высоком тонком каблуке.
— Не думаю, что твоя хитрость со мной сработает, — заявил Малис, полностью открывая дверь, что разделяла его и княжну.
— Я хотя бы попыталась, — отозвалась Эля. — Ответь только на один вопрос: отец зол?
Лицо Высшего ничего не выражало, но вот слова, что он произнес, заставили ее нервничать:
— Вне себя. Княжна, — он подставил локоть, — мне приказано проводить.
— Действительно все серьезно, — заметила Элеонора, гадая о причинах ее конвоя. То, что ее ждали, было очевидно — не успела она появиться в улье, как пришел Малис. — Мы не будем перемещаться? — с удивлением отметила, когда мужчина открыл дверь ее покоев.
— Я думаю, ты захочешь послушать, о чем сейчас шепчется весь улей.
— Если ты так считаешь… — тихо произнесла княжна и прислушалась.
Улей был оживлен — это факт. От верхнего этажа, где находились покои князя и Высших вампиров, и до «кухни», расположенной на первом этаже.
— Говорят о празднике Черной Луны в Багряную ночь. Ничего странного.
Ежегодно вампиры восхваляли свою прародительницу — богиню Лилит. Когда-то давно празднество проходило с первобытной жестокостью и дикостью. Вампиры выходили на улицы для охоты, а люди в ту ночь не показывали носа из своего жилища. Бедняги, что осмелились выйти или по какой-то причине задержались под открытым небом, горько расплачивались за свою глупость. Со временем празднество перестало походить на безжалостную жатву, а приобрело вид игры. Кровавой игры Эйтла Ферату, в которой выживает только один участник. В подарок он получает не только жизнь, но и Зарок князя и может попросить выполнить любое его желание.
