Танец среди гор. История о запретной любви - страница 3

Когда они договорили, Алекс, с беспечным видом, спросил, имея на уме все то же самое.

– Слушайте, у вас есть фотография жены?

– Моей старушки? Да, могу показать.

Таджик в годах немного покопался в телефоне и, спустя секунд 10, показал свое фото с женой. Оной было новое и парочка на нем стояла действительно миловидная.

– Сколько вы вместе?

– 30 лет, – не без гордости ответил Фарход.

– Вау! А я вот уже успел развестись. В чем ваш секрет?

– В том, что он подхалим, – сказал нетрезвый Гург улыбаясь, но тут же взял себя в руки. – Я шучу.

– Не смешно, Гург. Секрет в том, что в семье обязательно должен быть один главный.

– Подобно капитану корабля? – спросил тоже уже опьяненный Алекс, покручивая в руке бокал. Он помнил про свою цель и неспешными шагами шел к ней.

– Можно сказать и так. Очень важно помнить одну вещь… Вот у вас, христиан, Ева вышла из ребра Адама, верно?

– Я не могу назвать себя убежденным христианином, но да, примерно так.

– У нас то же самое. То есть, таким образом, Аллах дает понять, что женщина должна быть чем-то вспомогательным к мужчине.

– А где грань этого вспомогательного? – Алекс кивнул с хмельной улыбкой официанту, принесшему 3-ю бутылку.

– Слово и воля мужчины – вот единственные границы, – попытался втиснуться в беседу Гург.

Фарход рассмеялся.

– Можно сказать и так.

– То есть все решения принимают мужчины?

– Ну конечно, – заявил Фарход, – женщины же так ветрены, так эмоциональны. Нужна сильная воля и логика, чтобы выжить в этом мире. Особенно семье. А в этом хороши мужчины.

– Им повезло, что они могут голосовать, – похоже, Гург под алкоголем уже не сдерживал себя в выражениях.

Окунувшись в подобные беседы, Алекс понял, что интересоваться тем, что это за синяк у девушки, особого смысла не имеет. Чем больше он спрашивал, тем больше слов в поддержку ислама получал. Ему рассказали про то, что у каждого человека ведется учет одновременно и хороших и плохих дел.

Так же о том, что, после смерти, душа попадает в рай в любом случае, просто за все негативное придется отстрадать до того. Ну, по крайней мере, так это понял Алекс. Ведь третья бутылка вина уже тоже стремилась к финалу. Хорват спросил о смысле многоженства.

– Ну смотри, – взялся отвечать Фарход, – если ты будешь всю жизнь есть одно и то же блюдо, как скоро оно тебе надоест?

– Полагаю, достаточно скоро.

– Вот ты сам себе и ответил, – довольно, наливая, сказал Гург.

Алекса такое немного смутило. Казалось бы, не должно ли это значить, что девушки тоже могут устать от одного мужчины? Но такой же наглядный аргумент у него сформулировать не получилось, так что он промолчал.

– Возможно, у нас это еще немного обусловлено тем, что в стране гораздо меньше мужчин, – как бы невзначай заметил Фарход.

Трое посидели еще немного. Официант забрал опустошенные тарелки, принес счет и Фарход рассчитался за всех. Алекс пытался отдать свою часть, но принимающая сторона настояла на том, что он это делает без толку. «Что ни говори, но народ тут чертовски гостеприимный» – думал Алекс, кода Гург его провел до двери отеля. Фарход же жил недалеко от ресторана и пошел домой пешком.

Гург хотел взять и чемодан, который они переложили в такси, но Алекс настоял, что понесет его сам. Возможно, чтобы отстоять честь крестоносцев. Хотя подумал он об этом только смеха ради. Никогда он себя с ними по-настоящему не ассоциировал.

Последнее, что запомнил Алекс, было то, как Гург обещал заехать к нему в 9.40 утра и попросил быть готовым. Затем прозвучал щелчок в замочной скважине. Еще один, уже изнутри, и плавный, глубокий сон.