Над затянутым туманом берегом вдруг с шумом поднялась стая уток и отчаянно размахивая крыльями отправилась куда-то дальше по течению. Нет, парсы явно не собирались уходить.
Странно, но как рассказывали пойманные по окрестным брошенным деревням дезертиры и мародеры из алайских наемников, парсов привела сюда царская дочь. Дочь! Хохоту и сальных шуточек среди солдат было столько, что офицерам даже пришлось наводить порядок. Баба – командир! Да таким воинам, что под женщиной ходят не воевать надо, а в юбках за скотиной ухаживать, да за детьми присматривать. И это парсы? Не зря они под стенами города месяц простояли без толку.
– А вы, ваша светлость, тоже так думаешь?
Горн крутил между пальцами пару крупных желудей и все также внимательно посматривал в сторону стены тумана, по-прежнему скрывавшие пригорок и речные заросли.
Терье всегда смешила странная манера капитана разговаривать с наследником графства в неоднозначных ситуациях. Одновременно обращаться с намеком на титул, которого молодой мастер еще не заслужил и напоминать, что сам когда-то учил его первый раз взбираться на коня.
Молодой отигнир, так его называли многие карлы, еще живущие по старым обычаям и не очень любящие отзываться на титул борнов. Пускай их сыновья уже давно не походили на высадившихся на равнину Норенберга лавину светловолосых великанов. Четыре поколения. И женская кровь оказалась куда сильнее мужской.
Все перемешалось в северной земле и сейчас только магия, еще живущая в крови истинных ярлов, отличала их от населявших этот кусок земли борнов, карлов и связанных клятвой крестьян.
Терье соскочил с коня и отдал поводья подоспевшему Ярошу. Старик никогда не задавал вопросы просто так, но сейчас молодому дорну совершенно не хотелось искать подтекст в словах командира знамени.
– В такую жару стоять часами под лучами солнца в полной броне не самое приятное дело. Хорошо хоть вода есть.
Ярош с готовностью протянул отигниру флягу. Вода была теплая и совершенно невкусная. Но он все равно заставил себя сделать несколько глотков.
В мыслях сына ярла поселилось тревога. Непонятно, сколько еще стоять королевской пехоте в ожидании неизвестно чего, а завтракали еще до рассвета, в темноте, не разжигая костров.
– Они над нами издеваются.
У королевского флага пропела одинокая труба. И сейчас же ее подхватили слева и справа, на опушке, в глубине леса.
Копейщики двинулись вперед, проходя между деревьями они строились в ровные шеренги, пропуская вперед арбалетчиков в цветных куртках и полупанцирях.
– Пушки так и застряли в десяти лье. Так что сегодня фокусов с иллюминацией показывать никто не будет.
Терье вытянулся во весь рост напряженно разглядывая как королевская гвардия формирует ряды копейщиков и аркебузиров. Новое оружие, новая неизвестная врагу сила.
– Говорят их пули могут выбить человека из седла. Проломить любые доспехи.
Горн, кряхтя поднялся и приложил руку ко лбу.
– Пускай сначала попадут. Видел я как они стреляют. В белый свет как в королевские ворота. Только дым словно из пекла и треск такой, что уши закладывает. Катафрактариев они не задержат.
– На катафрактариев наши гусары есть. Против копий не устоят никакие кольчуги. Пускай даже кованные в три ряда.
Старый капитан подошел поближе к графскому сыну.
– Думаю надо покормить лошадей. Нам еще придется подождать минимум час, а то и больше.
Терье неохотно кивнул. Конечно, капитан прав, как всегда. Даже если пехота сейчас пойдет в атаку, до холмов она доберется в лучшем случае в течении получаса. А там уже и полдень наступит.
