Танго на байке - страница 57

      – Роман, ты закончил?

      – Да.

      – А чего улыбаешься? У тебя на работе всё нормально?

      – Оу, – Роман поставил цветы в вазу, расправил их. – Всё хорошо, потому и улыбаюсь.

      – Наверное, опять нашёл себе очередную шваль. Роман, в тридцать три года ты уже должен задуматься о семье. Я понимаю, если бы ты решил посвятить жизнь науке, как и я. Но у тебя, увы, нет такого стремления. Ты слишком поверхностно относишься к своим обязанностям, предпочитая разгульный образ жизни.

      Роман уже настолько привык к подобным разговорам, что просто пропускал всё  мимо ушей. С тёткой спорить было бесполезно: она воспринимала только два мнения. Своё и неправильное.

      – Тётя, всё нормально, ты главное поправляйся. Мама с отцом заедут к тебе на неделе.

      – Пусть привезут мои журналы за сентябрь, раз уж ты их забыл. Ну как можно быть таким невнимательным, Роман? Как ты можешь учить студентов, если сам допускаешь подобные ляпсусы.

      "Я же не херова машина с искусственным интеллектом, а живой человек. А ты точно воплощение Терминатора в юбке. Тьфу!"

      – До вас мне ещё пахать и пахать, тётя, да.

      – И без ехидства, дорогой мой. Ладно, ступай, я ещё хочу просмотреть последний доклад профессора Николаева.

      – До свидания, выздоравливай поскорее.

      – Не волнуйся. – отблеск человеческого тепла на мгновение мелькнул в глазах женщины. – А ты не сильно гоняй на своём ужасном аппарате.

      – Я вас прокачу. – Роман шутливо отвесил поклон, стоя в дверях. – С ветерком.

      И быстро закрыл за собой дверь. Потом прислушался. Так и есть, тётя Полина отрывисто рассмеялась, оценив шутку.

      А потом он сел на байк и понёсся по улицам, чувствуя себя единым целым со своим аппаратом. Ветер выдувал из головы тяжёлое послевкусие, появлявшееся всегда после общения с тёткой. Она всегда ругала Романа за его нежелание вплотную заняться наукой, общение с шумными байкерами, девушек и кожаные прикиды. Порой мужчина не понимал как две сестры – тётка и его мама могли оказаться настолько разными людьми. Мама всегда и во всём его поддерживала, хотя порой начинала мягко намекать, что неплохо бы и с внуками понянчиться. Однако у самого Крейзи мигом начинала болеть голова при одной только мысли о пищащей, писающей и какающей "личинке человека" –так он называл младенцев. К тому же он вовсе не хотел, чтобы в его квартире появился кто-то, кто станет там всё менять на свой вкус. А женщины всегда меняли. Они, по мнению Крейзи, незаметно втискивались в повседневную мужскую жизнь и начинали подстраивать её под себя. Да, да, да, не успеешь оглянуться, как в ванной появятся две зубные щётки, а свою пену и крем для бритья он начнёт отыскивать в горе тюбиков, баночек и коробочек с сильно пахнущими притираниями, что их делают женщины, дабы быть красивой и вечно молодой. А ещё она начнёт истерить каждый раз, когда он решит встретиться с друзьями или сгонять на пару дней в другой город всем клубом.

      Крейзи остановился неподалёку от набережной. С реки тянуло сильной свежестью, дул холодный ветер. Прикрывая зажигалку рукой, мужчина прикурил и уставился на воду, в которой отражались огни уличных фонарей.

      Почему-то ему пришло в голову, что Кристина не стала бы вести себя так, как все женщины по его мнению. Хотя, с чего он решил такое?

9. Глава девятая