— Бросил, — подкрашивая реснички, ехидно предположила Милана. — И напоследок подарил красивую сказку. Дорогой рестик, признание и брюлик…
Она завистливо глянула на руку подруги:
— Я бы заглянула к ювелиру. Наверняка это фианит или циркон… Сейчас такая огранка, от натурального не отличишь!
— Не слушай её. — Юлька уселась рядом и обняла подругу. — Все знают, что Милка сохнет по Принцу, а Королёв на неё ноль внимания, фунт презрения!
— Ой-ой! — Попова резко застегнула косметичку, где лежали лишь брендовые средства, приобретённые по дешёвке через интернет-обменник. — Нужен мне твой Роберт! Он Линке за год ни одного букетика чахлого не принёс, даже шоколадки не подарил! Потому и думаю, что кольцо — подделка. Жмот, он и в Африке жмот.
— Почему в Африке? — глухо спросила Алина.
В груди неприятно защемило. Вспомнилась, как Роберт показывал фото с ручным тигром. На фоне саванны, в хлопковом костюме цвета хаки и пробковом котелке, Королёв выглядел настоящим искателем сокровищ.
Парень любил путешествовать и при любом удобном случае срывался с места, звонил ей с другого конца планеты и извинялся. Пел ей приятным баритоном: «Ты такая нежная, королева снежная», — и Алина всё прощала.
Но в этот раз тишина…
— Да он наверняка с ребятами затусил! — нарочито громко заявила Юля. — Женится ведь скоро, вот и устроил мальчишник.
— Предложение — это ещё не свадьба, Курочка, — снисходительно возразила Попова.
— Не называй меня так! — в тысячный раз уязвлённо воскликнула та. Курочкина терпеть не могла прилепившееся с первого курса прозвище. И все его производные, от «куриных мозгов» до «кудахтанья», которые щедро сыпались со всех сторон. При том, что Юля была лучшей ученицей на потоке. — А то сдам твои брендовые платья в секонд, а вырученные деньги вложу в акции сельхозпредприятия!
Попова иронично фыркнула:
— Считай, уже испугалась!
— Через пару лет про Юльку будут говорить, что у неё куры денег не клюют, — подняв руку, нарочито весело заявила Алина, и Милана хлопнула по её ладони.
С самого первого дня в общаге ей приходилось исполнять роль миротворца, чтобы умная, но обидчивая Юля могла жить рядом с расчётливой и саркастичной Миланой. Алине уже второй год удавалось переводить злые шуточки в комплименты, и все оставались довольны.
— О, — тут же расцвела Юля. — Улыбка тебе больше идёт, чем мировая скорбь. Обожаю эти ямочки!
Она легонько ущипнула Алину за щёки, и обе рассмеялись.
— На занятия не собираетесь, хохотушки? — поправляя на шее дизайнерский шарф, высокомерно уточнила Милана. Подхватила со столика ключ от авто и многозначительно погремела брелоком. — Или на метро потащитесь?
— Подожди! — подскочила Юлька. Потянула Алину за руку: — Шевелись, принцесса. А то белый конь ускачет, полтора часа добираться будем.
— У вас пять минут, пока машину прогрею, — важно напомнила Попова и, подхватив лёгкий пуховичок, поцокала шпильками по старому паркету.
Как ни убеждала Алина подругу, что ходить так зимой опасно, — если не поскользнёшься на обледенелой лестнице, то простудишься, — Милана и слышать ничего не хотела. Шпильки были её визиткой, и даже в больницу, где её спасали от пульпита, девушка тщательно выбирала обувь.
Впрочем, кроме того раза, Попова никогда не болела. Ни разу даже насморк не подхватила, хотя всю зиму бегала в капроновых колготках и мини. А вот Юлька осенью и весной стабильно не вылезала из простуды и училась дистанционно. Зимой и летом её таинственная болячка отступала, что Алину безмерно радовало. Ей нравился лёгкий и открытый характер подруги.
