На следующее же утро, еще до рассвета, в комнату Антонии постучали.
– А? Войдите?
В дверь просунулся хорошенький носик Риты.
– Сеньор главный повар сказал, что выходит через полчаса! Поторопитесь, ритана!
– Полчаса?! – подскочила ритана.
– Пока все самое лучшее не разобрали.
Этого Антония уже не слышала. Она металась по комнате, пытаясь одновременно одеться, причесаться и умыться. Рита хихикнула – и прикрыла дверь.
Внизу Антония оказалась через двадцать минут.
Старший повар был похож на помидор. Толстенький такой, краснощекий, кругленький…
– Ритана Антония, доброе утро.
– Доброе утро, сеньор…
– Фарра, – шепнула оказавшаяся рядом Рита.
– Доброе утро, сеньор Фарра, – тут же поправилась Антония. Колючие кругленькие глазки повара оглядели ее без особой приязни. Точно так же, без приязни, смотрели на нее два лакея, которые обычно сопровождали повара на рынок. Хулио, с большой тачкой, в которую было погружено несколько корзин, и весьма недовольный жизнью Роман.
– Ритана, я понимаю, что вы благородная. Но на рынке прошу мне не мешать и стараться…
– Вести себя потише. И как обычная сеньорита, – согласилась Антония.
Она надела одно из привезенных с собой платьев, и сейчас на благородную даму вовсе не походила. Простое черное платьице в горох могло бы прекрасно смотреться на служанке. И дело даже не в цвете, а в старомодном фасоне и дешевом ситчике, который на него пошел. Благо, на улице стояло начало лета, было тепло и уютно.
На голову Антония повязала косынку, так, как это было принято у крестьян. Стянула на лицо ровный край, закрывая лоб почти до бровей, завязала узел на затылке, свободный конец подвернула так, чтобы волосы были полностью под тканью. Самое то, что нужно.
– Хорошо бы, ритана Антония, – не поверил повар.
Антония пожала плечами.
– Сеньор Фарра, я постараюсь не доставлять вам неприятностей. И пожалуйста, называйте меня Ритой, пока мы будем на рынке.
Повар несколько секунд смотрел на нее, а потом ухмыльнулся.
– А что… хитро. Если кто и услышит – то ли имя тебе, то ли титул… хорошо, рита… на. И если что не так – не обессудьте.
– Спасибо вам, сеньор Фарра.
– Спасибом корзинку не наполнишь. Идемте, рита… на.
Четверо человек, повар, Антония и два лакея – Хулио и Роман, вышли из дома.
* * *
Рынок!
Как же Антония любила рынки!
Яркие, веселые, шальные, разноцветные…
Запахи накатывают и оглушают, сбивают с ног, запах квашеной капусты мешается с запахом духов, шелка – с дерюгой, нищие с богачами, повсюду снуют вездесущие воры…
Кричат торговцы, привлекая покупателей, кричат сами покупатели, вот, идет торговля…
– Да вы что! Рыба тухлая!
– Свежайшая! Только вчера плавала!
– В канализации?! Вот туда ее и спусти, а мне дай вон того окуня, которого под прилавком прячешь!
Антония с огромным удовольствием глазела по сторонам. Сеньор Фарра посмотрел на девушку, потом вздохнул и вдруг купил на лотке пирожок. Теплый, еще горячий, с яблоком.
– Кушайте, рита… на. Небось, не завтракамши… это мне ничего, а вас-то сейчас ветром снесет.
