Даша пила неделю. Пила до чертиков, до пьяного бреда и сна на ковре. Дима всю неделю боялся к ней подходить, пока не выдержал и не пришел к ней рано утром.
– Вставай!
– Отвяжись, – махнула рукой Даша, повела мутными глазами по комнате, пошарила рукой под кроватью и вытащила полбутылки портвейна.
– Да прекрати ты бухать, – Дима с остервенением выхватил бутылку и залепил ей пощечину. Девушка бросила на него ошарашенный взгляд:
– А ты чего это на меня руку поднимаешь, а? Я хоть сейчас могу на тебя заявить и покаяться в сокрытии. Пусть сажают обоих!
С мазохистским наслаждением она ожидала угроз и запугиваний, после которых героически бы вырвалась и сдалась полиции. Но Дима отшвырнул бутылку и лег рядом, крепко обнимая и шепча на ухо:
– Прости, что ударил. Прости меня… Лучше сдай меня в психушку обратно.
Даша разрыдалась.
– Нет, нет, – она мотала кудрявой головой. – Не сдам, мы найдем выход. Сами…
Она понемногу успокоилась, повернулась к нему и толкнула в грудь, заставляя лечь на спину.
– Ты единственная моя семья, я тебя не сдам.
Даша с тех пор стала свидетельницей и соучастницей осенних безумств. Иногда ловила на себе помутневший глаз брата, будто демон внутри хотел убить, но девушка верила, что Дима этого не допустит, поэтому безмятежно засыпала рядом с печально известным и непойманным маньяком.
Она долго сомневалась в психическом здоровье единокровного брата. В логичном мире науки единственное объяснение – болезнь, но эти странные перепады настроения, чужой голос в приступе злобы и тень. В глубине зеленых глаз кто-то жил, таясь до времени и выходя наружу строго по графику, желая убивать и есть. Даша втайне от Димы прочитала много книг по психиатрии, а отличные знания фармакологии позволили подмешивать ему в еду нужные таблетки. Но на демона современная химия не действовала, Даша нутром чуяла его насмешку. Особенно осенью, когда природа готовится уснуть, а злобное существо желало напиться крови, чтобы спокойно перезимовать до следующего года.
5 Глава. Дима, кто же ты?
Отец редко приезжал в гости. Дима по детской привычке винил себя, если бы он был нормальным ребенком, то папа бы жил с ними, выбрал их семью. От него не скрывали, что мать – любовница, женщина с ребенком на вторых ролях. Дима как-то встретил в книге слово «ублюдок», прочитал значение и долго ходил по комнате мрачный, разговаривая сам с собой. Ублюдок и есть, ребенок вне брака.
В 14 лет Дима начал замыкаться, уходя внутрь все глубже и глубже, тщательно запирая за собой двери. Вначале это списали на подростковый период и гормоны, но однажды одноклассники нашли Диму в лесу, где он сосредоточенно разрезал живую визжащую кошку. Кошку спасли, а Диму отправили в дурдом. Его самодельный алтарь на пеньке старого дуба сожгли в приступе суеверного ужаса, ведь на коре ножом были вырезаны странные символы.
Два года его кормили лекарствами и держали на стационарном лечении. В дальнейшем парня выпустили, признав ремиссию, а благодаря связям отца, история болезни немного затерялась, чтобы не портить жизнь. Но в маленьком городке Диму запомнили как сумасшедшего, никто не разговаривал, все сторонились. Даже мать.
Мама, строгая моложавая женщина, Анна Николаевна, терапевт в местной поликлинике, до ужаса и колики в пальцах страшилась сына. После случая с кошкой она ударилась в религию и начала ходить в церковь, замаливая грехи. Атеистка с рождения вдруг уверовала в бога и начала считать, что болезнь сына – это наказание за порочную связь с женатым мужчиной.
