— Повторите, пожалуйста, вопрос, Василиса Петровна.
— Я спросила, какой у вас стул?
— Стул… мягкий. Удобный. Все как в лучших домах ЛондОна. Спинка широкая. Короче, хорошие у меня стулья.
— Ну хорошо, подыграю вам. Как ходите по большому, Петр Васильевич?
— Я бы не сказал, что прям по большому. Средне. Средне, Василиса Петровна.
— А я думала, скажете по-царски. Ну что ж, чем какаете, Петр Васильевич?
— Ой, чем только не какаю, Василиса Петровна.
— Стул оформленный? — продолжает она, явно подавляя в себе улыбку.
— Точно не в форме. Без одежды. Ой, да ладно, Василиса Петровна. Не козьи и не дрыстун, все путем. Ну что, теперь будете меня слушать? Снова раздеваться?
— Аускультировать, а не слушать. Снимайте футболку. Только ее, — быстро добавляет она.
Без каблуков Василиска оказалась малость ниже, чем я люблю. Нет, не малость. Ну что ж, у всех свои недостатки. Красные туфли нам на что? Нам? Подлечись, Соболев.
— Не делайте так.
— Как? — совершенно не своим голосом произношу я.
— Расслабьтесь. Не надо втягивать живот и напрягать руки. Выдохните, Петр Васильевич, вы не на конкурсе красоты, — вот же мелкая зараза.
— Я не напрягаюсь и ничего не втягиваю. Вам показалось.
Второй изъян у Василиски я нашел, когда лег на кушетку и она начала меня пальпировать: руки у нее совсем не бархатные. Не сказать, что наждачка, но не то, к чему я привык. Или я просто пытаюсь сейчас найти в ней изъяны, дабы разонравилась?
— Одевайтесь, Петр Васильевич.
— Ну как, сколько мне осталось, Василиса Петровна?
— Я не кукушка и не экстрасенс. Даже если вы здоровы физически и психически, то где гарантия, что, выйдя из клиники, вас, например, не собьет машина на переходе, — ну спасибо.
— Я не хожу пешком, только езжу, поэтому не собьет.
— Отравитесь токсичными продуктами, например, овощами или ягодами.
— Я почти не ем овощи и фрукты. Только мясо и дезинфицирую все вискарем.
— Ну вот вы и выдали себя. В связи с тем, что вы ведете малоподвижный образ жизни, не употребляете в пищу достаточное количество овощей и фруктов, а также злоупотребляете алкоголем, продолжительность вашей жизни, учитывая, вышеперечисленное — скорее всего небольшая.
— О как подловила и завернула. Красава… ица.
— Я вам выпишу все необходимые анализы, ну и дам кое-какие рекомендации, — невозмутимо бросает она. И тут я понимаю, что сейчас она меня выпроводит.
— Ну вы же понимаете, что я пошутил. Я прекрасно питаюсь, много двигаюсь и употребляю алкоголь почти только по праздникам.
— И как часто у вас праздники, Петр Васильевич?
— Не завидуйте, Василиса Петровна. А вообще, давайте так, учитывая, что мы оба взрослые люди, давайте сегодня и устроим себе праздник. Приглашаю вас на свидание сегодня вечером после вашей работы. Во сколько вы заканчиваете?
— Вынуждена отказаться, Петр Васильевич. У нас с вами несовместимость. Точнее у меня непереносимость.
— Меня?
— Людей вроде вас.
— Это вы о чем?
— О вашем статусе. Не люблю богатых властных дядек, — саркастично произносит она. — Ну, типа бизнесменов, — тут же добавляет она, проходясь взглядом по моей карте. — У меня аллергия на большие деньги.
— Так я соврал про бизнесмена, чтобы произвести впечатление, — не задумываясь, придумываю я.
— Да что вы говорите? — насмешливо произносит она, вставая из-за стола. Протягивает мне бумаги.
— Правду, Василиса Петровна. Правду. В прошлом у меня двадцатилетний опыт слесаря, а последние пять лет я переквалифицировался в биоэнерготерапевта. Чакролог, — протягиваю ей руку. — По простому, специалист по раскрытию чакр — Кху Ям.
