– Так точно, товарищ полковник! – Сирийский капитан попытался встать, но был остановлен жестом Веденко. – Однако считаю, что это целесообразней сделать в батальоне.
– Хорошо. Прикрытие вам обеспечит «Ми-24». Вылет в десять ноль-ноль. Прошу не забывать, что вы здесь представляете не только российские танковые войска, но и все наше государство. Надеюсь, вы успешно решите все поставленные задачи. Вопросы ко мне есть?
Иволгин поднял руку.
– Да, капитан?
– Экипировка, оружие?.. – осведомился Станислав.
– Все на месте, в батальоне.
Майор Петренский добавил:
– Это на мне, капитан.
– Вопросов больше нет.
– Майору Петренскому остаться, остальных не смею задерживать. Удачи!
Выйдя из здания, Иволгин обратился к начальнику штаба сирийского танкового батальона, который неплохо говорил по-русски:
– Капитан, у меня вопрос.
– Да, конечно. Можете обращаться ко мне по имени, Хамид. Не имею ничего против и общения на «ты».
– Хорошо. Давай так, Хамид. Вы получили четыре «Т-90»?
– Да.
– Экипажи?..
– Два наших, которые готовились в подмосковном учебном центре.
– Где конкретно?
– Насколько помню, у поселка то ли Гуново, то ли Гупово.
Иволгин кивнул и уточнил:
– Груново. Полигон Груны. Мы его так называли. Как оцениваешь уровень подготовки своих экипажей?
Сирийский капитан улыбнулся и ответил:
– Конечно, они далеко не такие профессионалы, как вы, но подготовлены неплохо. Насколько я могу судить, лучше других экипажей. У нас ведь, как у вас говорят, с техникой сборная солянка. Есть «Т-72» и «Т-62». Вот сейчас получили взвод «Т-90». На него у нас особые надежды и планы.
– Ваш батальон уже решал сложные боевые задачи?
– В основном мы поддерживаем пехоту, выделяем на это от одного танка до роты. Сейчас наша дивизия ведет наступление на Байар. Когда-то это был цветущий город. Теперь боевики превратили его в самую настоящую крепость. Вторую неделю не можем не только взять, но и даже вплотную подойти к реке, на берегу которой он стоит. Поэтому крупное бандформирование полевого командира Ибрагима аль-Зара и сегодня имеет возможность получать боеприпасы, продукты.
– А что, так сложно ликвидировать переправу? – спросил Иволгин.
– Да, очень сложно, капитан. Мы не смогли подойти к ней ближе десяти километров с обеих сторон реки. Боевики организовали там эшелонированную оборону, подходы густо заминировали. Несколько попыток прорваться закончились большими потерями. Поэтому нам пришлось оставить эту затею.
– А наши ВКС что делали?
– Применение авиации исключено.
– Это почему?
– Аль-Зар в Байаре держит в заложниках до пятисот человек гражданского населения. Это официальные цифры. На самом деле сугубо мирных граждан в городе гораздо больше. По нашим данным, полученным от нескольких человек, сумевших сбежать из города, там у боевиков до тысячи заложников.
– Но переправа-то не в самом городе.
– Верно, однако аль-Зар хитер и коварен. Когда к противоположному берегу подходят колонны с боеприпасами и продуктами, в которых тоже есть заложники, этот пес на каждый понтон, плот, в любую лодку сажает женщин и детей.
– Понятно.
– Вот так. Подходили штурмовики «Су-25» и вертолеты «Ми-24», кружили и не атаковали ни разу. Ваши летчики, в отличие от американцев, не бомбят и не обстреливают такие цели, где есть заложники. Наши пилоты поступают точно так же.
Иволгин закурил, угостил и капитана. Тот с удовольствием принял сигарету.
