Через пару верст Таноя свернула с проторенного пути на узкую тропку и обогнула стойбище по большой дуге. Ей нужно было в другую сторону – через солончак, к землям людей. Ехать ночью было страшно, но луна-помощница, покровительница женщин, подсвечивала путь.
Мысленно напевая гимн луне, девушка держалась в седле, иногда проваливаясь в вязкую дрему. Конь мерно шагал, но к рассвету едва плелся.
Ехала из последних сил. Когда солнце стало припекать, девушка решила устроить привал. Нашла несколько больших камней, дающих тень, спешилась, кинула в подсохшую траву одеяло, коню – верному другу – подвесила мешок с зерном. Воды у нее было мало, так что сделала экономный глоток и легла спать. Проспала до вечера. Как солнце стало садиться, жара спала, так встала, поделила воду с конем и поехала дальше.
Ночью стало полегче – взбодрили прохлада и вой волков. А к полуночи она набрела на полупересохший ручей. Выкопала посреди русла ямку, подождала, пока скопится вода, зачерпнула кожаным мешком, дала напиться коню. Черпать пришлось еще трижды, прежде чем конь отступил, оставив на дне немного воды. Таноя зачерпнула снова и повесила мешок на ветку. Вода отстоялась, и орчанка напилась, умылась, наполнила флягу, а потом снова зачерпнула – чтобы взять запас воды с собой. Как бы ни хотелось ей остаться возле ручья, нужно было ехать дальше.
Прихваченная вода позволила еще раз напоить лошадь и намочить головной платок, чтобы ехать до полудня. Потом Таноя отсыпалась и снова ехала.
Границу земель она пересекла в полдень третьего дня и чуть не свалилась от тревоги и усталости. Никто не ждал ее на землях людей. Вокруг тянулась узкая полоса вспаханной земли, какие-то кустарники и ровно такая же трава, как за спиной. Но это была земля людей, и здесь ее не могли убить безнаказанно, потому что люди не позволяли никого убивать просто так. Даже орчанку, сбежавшую от жениха.
Вздохнув с облегчением, Таноя спешилась и поплелась дальше – туда, где виднелись какие-то непонятные ей строения.
* * *
Это была небольшая крепостица. Граница с орками считалась мирной, поэтому большого гарнизона здесь не держали. Весной степняки пригоняли стада на солончак – восполнить зимнюю потерю соли у животных, заодно продавали шерсть, ягнят, войлочные сумки, жилеты, шкуры, дичь, изделия из кости и рога, степные травы и разные мелочи.
Чаще не продавали, а меняли на тонкие яркие ткани, зерно, соль, сушеные фрукты, пряности и прочие дары человеческих земель. Однако на солончаки овец гоняли только мужчины, изредка прихватывая пару старух для варки еды и выбора гостинцев. Таноя с людьми еще ни разу не общалась, домов из дерева не видела, так что подбиралась к строениям медленно и с опаской.
Ее заметили издалека. Удивились, но ворота открывать не стали. Сообщили коменданту, и немолодой полковник, для которого назначение в эту крепость стало своеобразной пенсией, свесился из барбакана:
