Дик обрадовался. В момент выгрыз пищалку, мячик разорвал на мелкие кусочки, поднял довольную морду – это всё? Потрусил на кухню. Мама позвала:
– Таня, ужинать, руки мой!
– Мама, какое ужинать, мы гулять идём! – лабрадор перестал жевать, прислушался.
– Не имела баба хлопот! – донеслось вслед.
Сегодня Таню учили правильно одеваться. Мороз усилился, на джинсы налипли ледышки, падать в сугроб не хотелось, варежками снежки не лепились. Таня поёжилась.
А девушка в лыжном комбинезоне хватала снег голыми руками, сжимала в комки, бросала собакам.
Таня не собиралась заводить собаку.
Кстати, нужно сходить к ветеринарам. Она же ничего не знает о Дике. Когда у него день рождения? Интересно, прежние хозяева праздновали, дарили подарки? Где они вообще гуляли, если здесь никто никогда не видел шоколадного лабрадора?
Странная история. Куда Таня вляпалась? Мама права, надо что-то решать.
Не вечно жить вместе. Принц на белом коне сам не прискачет, мимо промчится. Давно пора сети раскидывать, суженого арканить. На свидания ходить, в конце концов. С красными щеками.
Хиханьки-хаханьки, а старой девой оставаться не хочется. На худой расклад, Славик всегда под боком. Лабрадора мама одна не потянет. Надо что-то решать.
Дик подбежал, кольцо-пуллер в зубах принёс.
Бросала Таня криво-косо. Кольцо падало плашмя или катилось весьма недолго, виляя из стороны в сторону. Нет, не собачник она. Вон у других как ловко получается. Раз – и бежит счастливая псина, догоняет.
Подмёрзла Таня, домой засобиралась. Устала. Одно дело на диване валяться и совсем другое – отпахать на работе целый день. Без обеда и ужина.
По углам парка стелился туман, растяжки веток мешали небу рухнуть на голову.
Впереди вырастали громады домов с весёлыми окнами, где мерцали экраны телевизоров, люди мыли посуду после ужина, укладывали детей, читали им добрые сказки.
Никто не заглядывал в ночную тьму за плотными шторами, где через ледяную пустыню брели человек и собака.
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет. (А. Блок)
Таня поскользнулась, ноги разъехались, твердь земная больно ударила по коленкам. Лабрадор подбежал, ткнулся холодным носом, засуетился вокруг.
Хозяйка соскреблась, уцепилась за ошейник, подобрала шапку.
И вдруг увидела снежную бабу. Настоящую снежную бабушку с носом-морковкой и ведром на голове. Сколько лет, сколько зим..
Подошла, потрогала. Дик понюхал, пристроился поднять лапу, Таня дёрнула бесстыжего поводком.
Поправила бабушке руки-веточки, нахлобучила плотнее пластмассовое ведро. Вспомнила, когда последний раз лепила снеговика – в школе. Полжизни назад.
С тех пор и в парке почти не бывала. Вдруг завертелось, закрутилось – институт, сессии, глупые мечты, бестолковые романы. А в парке ждала снежная бабушка. Добрая, мудрая, родом из детства – ждала маленькую Таню, которая зачем-то выросла.
– Папа, смотри, какая собака! Можно её погладить?
По дорожке бежал мальчик, за ним торопился мужчина. Таня схватила Дика за ошейник, перед глазами возникла квадратная тётка – «Откусит кобель руку ребёнку, по судам затаскаю!»
И не удержала кобеля.
Лабрадор прыгнул на мальчика.
Повалил, толкнул головой, ребёнок отпихивал зубастую морду, закрывал руками лицо, катался по снегу – и хохотал. Коричневый пёс топтался вокруг и (Таня зажмурилась) вылизывал, вылизывал, вылизывал маленького человека.
Папа, улыбаясь, обернулся к Тане – и вдруг запнулся. Поднял сына:
