Таня села на кровати и красноречиво махнула обеими руками в сторону.
– Спасибо, конечно, что ты меня отпускаешь, – в ответ произнесла женщина, – и прямо указываешь направление, но мне будет спокойнее эти вопросы решить именно сейчас.
Девочка громко вздохнула и, сев по-турецки, обреченно посмотрела на женщину.
– Хорошо, – развела руками та, – завтра сама вызову. А вот и Юля. – услышав сигнал, оповещавший, что пришла смска, добавила она. – Она сегодня как раз свободна и могла бы составить тебе компанию.
– Я спать буду целый день. – яростно прошептала девочка.
– Спи. – пожала плечами мать. – Юля хоть приготовит что-нибудь. – отводя взгляд в сторону, сказала женщина. – Мне… – объяснила она улыбнувшись.
Таня тяжело вздохнула, подняла руки сначала вверх, а потом обхватила ими голову.
– Упс… – прикрыв ладонью рот, чуть усмехнулась женщина. – Уже ушла. А ты телефон пожалуйста включи так, чтобы смски могла слышать и звонки.
Девочка прищурила глаза, ничего не ответила, и демонстративно положила рядом с термосом телефон, ткнув в него указательным пальцем.
– ААатлично! – пропела мать и, поцеловав дочь в макушку, вышла из комнаты.
Таня снова вздохнула, и, поправив себе подушку, легла, свернувшись калачиком.
– Ты точно можешь остаться одна? – снова вернулась женщина.
Таня открыла один глаз и молча смотрела на нее.
– Я знаю, что я приставучая. – развела руками та. – Но у меня не много дочек, а только одна. – иронично добавила она. – Я ж люблю тебя, и всякий раз переживаю. – вздохнула она и снова поцеловала дочь.
– Юля написала, что приедет через час. – Ей надо учить какие-то стихи к какому-то конкурсу, вот она здесь и поучит. Может тебе морса купить?
Девочка только поморщилась.
– Совсем-совсем ничего не хочется? – продолжала допытываться мать.
Таня обреченно вздохнула и чуть качнула головой.
– Спать хочется. – с усилием прошептала она.
– А Юлю ты услышишь? – продолжала беспокоиться женщина.
Таня кивнула.
Анастасия, чтобы успокоиться, позвонила со своего телефона на телефон дочери, и, услышав громкий звук, сбросила звонок.
– Хорошо. – подвела итог она. – Телефон у тебя включен, если даже не услышишь звонка в дверь, то я тебе буду звонить.
Девочка прикрыла глаза.
Женщина взяла со стола сумку, достала из комода зонт и вышла из комнаты.
Таня лежала с закрытыми глазами и сначала прислушивалась к тому, что делала мать в прихожей, но потом почувствовала, как начинает засыпать. Ей казалось, что она видит себя со стороны и может даже пройтись по всей квартире, но у нее почему-то это не выходило, и ее обзор был ограничен только габаритами этой комнаты. Она начала рассматривать узор на обоях, которые были куплены, когда была жива еще бабушка и, вспомнив об этой детали, она взглянула на ее портрет, который висел напротив дивана.
И любви не бывает краше,
И любви не бывает чище,
От людей тех, кто станет старше,
И мудрей, и по жизни красивей.
И не все кто стареет – мудрый,
И не все кто роднее – ближе,
Но бывают прекрасны люди,
И от них веет чем-то близким.
И любовью согреться можно,
И расти ведь она помогает.
Тем кто старше, и кто моложе,
Нужно, чтобы ее хватало.
«Как же хорошо было, когда была бабушка жива. – думала Таня. – сейчас бы она пришла и посидела со мной. Пирогов напекла с яблоками и плюшек с сахаром. Она была такой теплой, что я сейчас сразу бы от нее согрелась. Сели бы рядышком и она обняла меня своими теплыми руками и можно было задремать у нее на плече.»
