– О! – оглянулась от мангала Катя. – Вечер становится томным!
– А идите вы! – огрызнулась Тайка. – Я с него кофту стащила, хоть так погрею!
Компания засмеялась, впрочем, прощая им двусмысленность ситуации. Игорь заиграл громче, кто-то что-то стал напевать. Тая прислонилась к Сережке плотнее, потерлась затылком об его плечо. Он повернул голову, поймал губами ее волосы, вдохнул их аромат. Тайка почувствовала, что он стал дышать глубже. Повернулась, посмотрела в его глаза и увидела в них тот самый огонек, который ее дико заводил. Серому жутко надо было почувствовать, что она его. Только его. Он чуть закусил нижнюю губу, его грудь вздымалась от глубоких частых вдохов, его рука опустилась под одеяло, Тайке на бедро.
Отвернулся от нее, сделал вид, что очень заинтересован костром и Катей у мангала, а рука заскользила по ее ноге, ничуть не стесняемая тонким цветастым шифоном. Тайка перевела взгляд, сейчас она смотрела на гитару, но тело ее двинулось навстречу Сережкиной ладони, она согнула одну ногу в колене, делая так, чтобы никто не заметил его движений под пледом. Услышала, как Серый задержал дыхание, почувствовала, как его рука, расстегнув пару пуговиц на юбке, соскользнула внутрь.
Тайка боялась пошевелиться, замерла в ожидании. Сережка провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра. Сначала по тому, которое было опущено, потом тронул аккуратно поднятую ногу, а потом его рука остановилась между ними, накрыла ее трусики.
Тайка вздрогнула, он сильно прижал ее плечом к себе, повернулся к ней, поймал ее взгляд. Играет гитара, шумят вокруг ребята, шипит баклажан на мангале, а Сережка смотрит ей в глаза, будто спрашивает. Она медленно опустила ресницы: «Да».
Серый снова отвернулся, а его пальцы отодвинули край ее трусиков. Тайка вздрогнула, когда он коснулся ее губок. Сережка замер, но пальцы не убрал. Надавил, вошел глубже, провел средним пальцем от клитора к влагалищу и обратно. Тайка рвано охнула, впрочем, на это никто не обратил внимания, а Сережка замер. Дождался, пока она снова задышит ровно, и проделал тот же путь, только настойчивее, добавив еще один палец. Нырнул во влагалище, набрал немного смазки, вернулся к клитору. Тайка вжалась в его грудь всем телом. Чуть заерзала. Сережка снова замер. Она оглянулась. Он смотрел на костер, но на губах у него играла довольная, можно даже сказать, коварная улыбка. Увидел ее вопросительный взгляд. «Не дергайся», – прошептал еле слышно. Тайка закрыла глаза, снова отвернулась к гитаре, послушно замерла. Сережкины пальцы продолжили свою игру.
Вверх, к клитору, вокруг него, плавно вниз, до самого влагалища, чуть замерли, прижались, помассировали, и назад… Еще движение, большой палец на клитор, средний во влагалище. Большой просто прижал, а средний двинулся вглубь, вернулся назад, вынырнул, поднялся к клитору, круг вокруг него, еще один, прижал, еще раз. Тайка рвано вздохнула, дернулась, пальцы замерли. Она чувствовала, что Сережка тяжело дышит, музыку уже не слышала, только стук крови в своих ушах. Попробовала расслабиться, откинулась на него. Провела замутненным взглядом по лицам друзей. Никто не обращал на них внимания: девчата играли, кто-то разговаривал, кто-то просто слушал гитару, глядя на костер. Тайка сглотнула и двинула попой чуть навстречу Сережкиной руке. Продолжай.
Скорее почувствовала, чем увидела его улыбку. Рука задвигалась снова. Вверх, вниз, круг вокруг клитора, пальцы нырнули во влагалице, прижались к его передней стенке, вперед-назад, сильно, быстро, вернулись на клитор, круг, еще раз. Боже! Да!
