– Замерзли? – спросил он женщину.
– Нет. Я тепло одета.
– Вы давно здесь живете?
– Давно. Отец после революции сюда переехал. Тут женился и все время живет. Я здесь родилась, – охотно ответила дежурная.
– Вы, значит, совсем еще молодая.
– Конечно молодая. Это, наверно, полушубок меня старит. Он неуклюжий, но зато теплый.
– Вы русская?
– Русская. Почему вы спросили?
– Просто так. Здесь, кажется, немцы живут?
– Да. Много немцев. Раньше здесь была немецкая колония.
– Вы их не боитесь?
– А чего бояться? Мы с ними никаких дел не имеем. Они сами по себе, мы сами по себе. Они живут очень замкнуто и мало кого к себе пускают.
– А вдруг немцы город захватят? Положение очень серьезное.
– Нет, это невозможно… Столько жертв – и неужели не удержим?
– Удержим! Первый натиск отбили.
– Ну вот видите… Первый натиск – самый сильный.
Бураков помолчал, потом спросил:
– Вы работаете?
– Да. На заводе.
– На каком заводе?
– Вы очень любопытный. Здесь, на Выборгской стороне.
– Ну, если это военная тайна… Отец ваш тоже работает?
– Нет. Ушел в ополчение. Два брата на фронте… Все дерутся.
– Значит, вы сейчас одна?
– Мама есть. Она в ночной смене работает.
Бураков затеял беседу с целью получить кое-какие сведения о живущих здесь немцах, но разговор незаметно свернул в сторону.
На горизонте вспыхнули узкие столбы прожекторов.
– Опять, что ли, налет? – проворчал Бураков.
– В наш завод немцы две бомбы сбросили, – сказала девушка и засмеялась. – В ответ на это у нас производительность поднялась.
– Это как в сказке, – сказал Бураков. – В заколдованном войске. Одному голову срубят, на его место десяток новых встанет.
– Да, – сказала девушка.
– А как эти… ваши соседи себя чувствуют? – спросил Бураков. – У них ведь сложное положение. С одной стороны, они советские граждане, а с другой – немцы… Наверно, сочувствуют?
– Не знаю. Молчат они…
Столбы прожекторов неожиданно исчезли, и только один с громадной скоростью упал на землю. Казалось, что сейчас донесется свист рассекаемого воздуха и удар от падения.
Раздались гулкие шаги, и темная фигура высокого человека вынырнула из переулка.
Девушка решительно направилась к пешеходу, но Бураков удержал ее за рукав.
– Что вы хотите делать? – спросил он шепотом.
– Пропуск надо спросить, – так же шепотом ответила она.
– Стоит ли? А впрочем, спрашивайте.
Дежурная перешла на другую сторону улицы и загородила дорогу высокому человеку.
– Предъявите ночной пропуск!
– Какой там еще пропуск!
– Кто вы такой?
– Пусти-ка… Я тут живу.
– Гражданин, я дежурная и прошу не толкаться, – с достоинством сказала девушка.
– Ну и дежурь на здоровье…
– Вам говорят, предъявите пропуск.
– Не приставай.
Она шла следом за ним, а по другой стороне улицы двигался Бураков, готовый в любую минуту прийти ей на помощь. Голос и рост нарушителя были ему знакомы. Без сомнения, это был шофер, получивший письмо для однорукого.
– Гражданин, предъявите пропуск, иначе я вас отправлю в милицию, – твердо сказала дежурная.
Шофер остановился.
– Ты? Меня? В милицию? – со смехом переспросил он. – Да как же это ты сделаешь? Я же тебя, как муху, могу одним щелчком… Хочешь?
Он протянул руку, намереваясь щелкнуть ее по носу, но услышал из темноты предостерегающий голос Буракова:
– Эй, ты!.. Без фокусов! А то неприятностей не оберешься. Иди куда идешь.
Шофер опустил руку и, немного помолчав, дружелюбно пробасил:
– То-то она такая храбрая…
– В чем дело, гражданин? Предъявите пропуск, вам говорят, – настойчиво потребовала женщина.
