Таро Валуа. Тайна двух королей - страница 22

Чёрная смерть, а именно такое название получила пандемия чумы, не видела перед собой различия в молодости и старости, в целомудрии и грехопадении, богатстве и бедности. Люди настолько быстро заболевали и умирали, что, казалось, к слезам уже привыкла вся Европа. Страх заразиться заставлял любимых ещё вчера людей отказываться друг от друга, прятаться и бояться, бросать умирать заражённых, многие просто гнили в лепрозориях. К королевской крови Черная смерть также не осталась равнодушной, и вот, молодой будущий король Франции старался изо всех сил побороть этот недуг.

Сколько лекарей, просителей и монахов он перевидал за последние несколько месяцев, было просто не счесть.

Каждый раз, прежде, чем пропустить гостя, стража тщательно осматривала руки, голову, а иногда и все тело монахов.

Карл знал об ужасной практике alousia, что заставляла монахов не мыться месяцами, а иногда и годами. Он находил её просто отвратительной, не без основательно считая рассадником заразы, и его стража, чувствуя хотя бы намёк на подобный ритуал, ссылаясь на занятость дофина Карла, просто не пускала к нему. Один монах, как раз сторонник alousia. был настолько упорным, что ждал встречи с Карлом более полугода, пока однажды ночью не умер от "неясной болезни".

Все монахи имели общие черты, они так примелькались Карлу, что он едва мог вспомнить что-то новое о них, для него различалась лишь их цвета одеяний. Они обещали молиться за благополучие Франции и здоровое его и его отца, по факту же просто им нужны были деньги. Тринадцатилетнего мальчика просители одолевали словно коршуны, и это не удивительно. Расклад политических сил пророчил будущее молодому дофину, мощь маленького и не по годам умного будущего монарха росла день ото дня и это несмотря на его страшную болезнь.

Карл V Мудрый (фр. Charles V le Sage; 21 января1338 – 16 сентября1380) – король Франции с 1364 года из династии Валуа. Старший сын короля Франции Иоанна II Доброго и его первой жены Бонны Люксембургской.

Карл сел в своё роскошное удобное кресло, которое явно было ему велико, и приготовился услышать очередную историю о древнем ордене, всемогущем и, конечно же, единственно знающим толк в вопросах веры и поклонения.

Собеседник не торопился с началом разговора и у короля выдалась минута, чтобы рассмотреть прибывшего монаха.

В отличие от всех просителей, было в нем что-то особенное. Возможно, такое впечатление создавалось из-за яркой оранжевой накидки, что давала некое свечение и отбрасывала тёплый свет, придавая светлой коже собеседника словно золотой оттенок. Вообще странно было смотреть на монаха. В то время, когда страшный мор уносил жизнь за жизнью, когда его, сына короля, жизнь, висела на волоске, этот пышущий здоровьем мужчина производил слишком контрастное впечатление. Он был спокоен, дружелюбен и даже безмятежен.

Молодой мужчина имел очень красивые, правильные черты лица. Черные, густые, немного изогнутые брови, тонкий изящный нос, чувственные, пухлые губы, привлекательные ровно настолько, насколько имеют право быть привлекательными и чувственными мужские губы.

Но особое впечатление производили его глаза. Глаза собеседника имели невероятный цвет – цвет спелой черешни. Возможно, такая иллюзия создавалась из-за чёрных пушистых ресниц и немного красноватых, словно уставших после длительного пути и напряжения глазных белков. Может быть, цвет глаз можно было объяснить убранством самого кабинета – он был выполнен в красном цвете. Но смотрелись глаза чарующе.