Повозка, на которой лежал Марвил, была широкой и Тэррин смогла свободно поместиться рядом.
Юноша открыл глаза и увидел свою возлюбленную в полном здравии. Его глаза засветились от счастья, он хотел заговорить первым, но Тэррин опередила его.
– Я знала, что у тебя всё получиться. Ты самый лучший.
– Это было просто.
– Нет. Я так не думаю. Любой другой при одном виде псов воспользовался бы чёрным ходом, но только не ты, – Тэррин перевела дух и продолжила. – Никто кроме тебя не выжил бы один против своры псов. Я горжусь, что мой любимый самый лучший воин всего Тэгомана.
– Ты мне льстишь.
– Нет – это правда. Я не слышала ни о ком другом, кто бы сделал то же самое.
– Хватит обо мне. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, у меня не большая рана. Тебе досталось больше. Я вижу у тебя множество ранений, – Тэррин протянула руку и дотронулась до перевязанной груди. Её прикосновение было лёгким, почти невесомым. Повязка пропиталась кровью, а от мучений у её друга, у Тэррин заблестели глаза от намечающихся слезинок.
– Всё это ерунда. Всё страшное уже позади, – Марвил увидел слезящиеся глаза возлюбленной и поэтому сразу добавил. – Мне уже намного легче. Знахарь сказал, что очень скоро я встану.
Тэррин нежно провела рукой по лицу Марвила и тотчас склонила голову ему на плечё и тихо заплакала. По вздрагиванию её тела, юноша понял, в каком она состоянии. Причиняя себе боль, он обнял её и медленными движениями ладони по голове стал успокаивать.
Сигур широкой походкой шёл справиться о здоровье Марвила и Тэррин, но, не дойдя ста метров, ему преградил путь пожилой человек в одежде крестьянина, с лицом, выражающим гнев. Свои руки он упёр в бока, а ноги поставил на ширине плеч.
– Это ты капитан? – нагло обратился к нему крестьянин.
– Да, это я, – Сигур всеми силами пытался сдержать свой гнев. Крестьянин обратился к нему на “ты“, хотя не знал его совершенно и сделал это специально.
– Вот ты то, мне и нужен, – старик переступал с ноги на ногу, не убавляя наглости.
– Я слушаю тебя.
– Я видел, как твои солдаты несли на носилках мою дочь, – крестьянин говорил на повышенном тоне и не собирался его снижать.
– Она была ранена, и мы помогли ей, – Сигур старался держать себя в рамках приветливости.
– И куда вы отнесли её? Вы положили мою дочь рядом с Марвилом, этим щенком, которого я ненавижу, как и ненавидел его отца. Он не хотел выслушать меня и не трогать этих псов, а поступил по-своему. То же самое происходит и с его сыном. В конце концов, она заберут молодого щенка и мне не нравиться, что вместе с ним псы убьют мою дочь. Ты меня понимаешь? – после последнего вопроса крестьянин со всей своей старческой силой, ударил пальцем в грудь Сигура.
– Я слушал тебе, не перебивая, теперь выслушай и ты меня. Ринд герой и чтобы ты не говорил, он им и останется. Его сын превзошёл своего отца, его ждёт большое будущее. Ты спрашивал, зачем они убивают псов? Затем, чтобы тебе спалось спокойно и не приходилось в ужасе вставать по ночам.
Теперь о твоей дочери. Мы спасли её и только поэтому она ещё жива. Да, Тэррин положили рядом с Марвилом, потому-то они любят друг друга, и я до последнего вздоха буду защищать их.
– Ты не имеешь ни какого права держать её силой. Я прямо сейчас пойду и заберу её, – старик резко развернулся, и совершенно игнорируя Сигура, пошёл к повозке.
– Ты не сделаешь этого!
Капитан быстро догнал отца девушки, взял его за руку и развернул к себе лицом, выкрутив старику руку. От боли и неожиданности он ойкнул.
