– Меня зовут Степан Сергеевич, – представился пассажир. – Вот мои документы.
Документы были солидными, впрочем, Степан Сергеевич мог бы их и не предъявлять, я и без того сразу ему поверил. Спокойный уверенный тон человека, который не сомневался в праве задавать вопросы и в то же время вел себя без малейшей фамильярности, очень показателен. Подобная манера разговора свидетельствует о том, что человек этот очень серьезен. Фамильярность обычно происходит от желания продемонстрировать собственное превосходство, этот человек в подобном попросту не нуждался. Обругай я его сейчас матом, он и бровью не поведет. Возможно, резко одернет, поставит на место, но не потому, что это его задело, а лишь по причине соблюдения должного статуса. Задеть такого человека сложно, ему не до таких мелочей. Зато, если будет такая необходимость, он так же без сомнений и сожалений отправит меня в Сибирь. Прошу заметить, ни в коем случае не из личных соображений.
– Я вас слушаю.
Машина тронулась с места, водитель за все время не произнес ни одного слова.
– Я мог бы вас пригласить к нам, но не хотелось терять время на подобную формальность. Прежде всего, Павел Николаевич, я хотел бы узнать, как вы относитесь к своей стране.
– Как я могу к ней относиться? Это моя страна, и этим все сказано.
– Поверьте, Павел Николаевич, не для всех.
Обращение по имени-отчеству заставило меня собраться.
– Про других не могу сказать. Я здесь живу и уезжать никуда не собираюсь.
– Похвально. Как каждый порядочный человек, вы должны быть заинтересованы в том, чтобы в нашей стране все было в порядке, не так ли?
Что можно ответить на такой вопрос? Разумеется, я не желал никаких беспорядков.
– В общем, да.
– А в частностях? – вкрадчиво спросил Степан Сергеевич.
– Конечно, и в частностях тоже, – заверил я.
– Тогда вы меня поймете. Надо ли говорить о том, что я представляю интересы государства?
– Только я не пойму, при чем здесь я? – мое удивление было искренним.
– Все так говорят: «При чем здесь я? Пусть о покое и безопасности страны позаботится кто-то другой, а я постою в сторонке».
– Я думаю, что каждый должен быть на своем месте. Хранить покой государства – работа очень нужная, – я постарался быть максимально вежливым, – но если все будут заниматься этим, то кто сделает другие дела?
– На своем месте – это хорошо. Кстати, что вам сказали тарси о вашем предназначении?
Последний вопрос был неожиданным.
– Тарси? При чем здесь тарси? – удивился я. – Миллионы людей посещают их представительства.
– Но очень немногие посещают их дважды.
– Так вот в чем дело! – догадался я.
– Вы должны понять меня правильно. Мы рады тем возможностям, которые дает сотрудничество с тарси. Но все ли так безоблачно? Что мы можем ожидать в дальнейшем от серых? Каковы их истинные планы?
– Думаете, они хотят захватить Землю? – улыбнулся я.
– Не говорите глупостей, Павел Николаевич, вам это не идет. Как человек, почти получивший высшее образование и преуспевающий в учебе, вы должны быть умнее. Черное – белое, захватить – не захватывать – это логика для голливудских боевиков. В жизни все сложнее.
– Извините, – покраснел я.
– Пустяки. Итак, что вы можете сказать о тарси?
– Почти ничего. Я не почувствовал, чтобы от них исходила угроза.
– А если подробнее? Зачем вы ходили в представительство?
– Поговорить.
– О чем поговорить?
– О жизни.
– Поговорили? Они определили ваше предназначение?
