Стоя у лестницы, испытывая мрачное удовлетворение, моряк наблюдал за очередным явлением каторжного труда. Беседовать или как-то поддержать товарищей по морскому делу он не желал. Сил не осталось. Свою чащу уже испил, пережив очередной калашторм, а как всем известно с незапамятных времен, наблюдать за работающим человеком никогда не надоест.
Потные, грязные, отправленные в трюм гнуть спину за различные проступки, буквально валились с ног от изнеможения. Никто не роптал. Стиснув зубы, повторяли монотонные однотипные действия вновь и вновь. Матросы большими черпаками поднимали с дощатого настила трюма самую густую составляющую муляки, опрокидывая их в деревянные ведра. С помощью сита отделяли жидкую часть от твердой. Дабы больше влезло. Насосы после перекачают мелкодисперсную взвесь. После выносили бадьи, полные густой грязюки наверх, выливая содержимое в море. Единственная возможность подышать свежим воздухом. Так как до этого шторм препятствовал этому, то продолжись буря еще пару часов, складировать данное добро стало бы попросту некуда.
– Эй, мужики, – ряд святящихся голов обернулся в сторону говорившего, – несите корыта на палубу, очистите их, нечего кал с собой по морю возить. Фонарики послушно закивали. Покинуть душную тюрьму – самая желанная мечта в данный момент, которой неприметно воспользовались. Пропустив процессию моряков, несущих ароматные емкости прочь, Трон продолжил наблюдение.
Юнги большими кистями наносили жир на внутреннюю поверхность корпуса корабля, чтобы хоть как-то уменьшить течь. Забивали щели промасленной паклей. Ступни, верхние части голени работяг, соприкасающиеся с водой долгие часы, представляли жалкое зрелище. Башмаки разбухли, а кожа под ними была мацерирована и нестерпимо болела. Местами видны кровавые мозоли. Даже деревянные лакированные ноги безымянных набухли от влаги. Движения трудящихся скованные, сопровождающиеся мучительными гримасами, стонами. Однако несмотря на трудности все они выполняли свои обязанности. В противном случае им грозила смерть.
Несмотря на то, что "ТАртуга" вышла в относительно спокойные воды, сквозь щели борта просачивались остатки калаштормовой жижи, разбавленной морской водой. Судно давно уже находилось в плавании, корпус требовал ремонта, чтобы его хорошенько просмолили. Поэтому ручные насосы работали бесперебойно, отправляя вонючую воду обратно за борт, прямо в море. Оживленные деревянные фигуры, по два с каждой стороны от аппарата, поднимали массивный железный рычаг, полностью покрытый ржавчиной. Шток опускался, продавливая поршень вниз, толкая густую коричневую муть в шланг. Они тянулись через пролеты вплоть до форпика, расположенного в носовой части корабля. Мерзкий аромат сопровождал их на всем протяжении, но это такие мелочи! В данный момент повсеместно стоял запах дохлой собаки, пролежавшей на солнцепеке добрые дня три и хорошенько сходившей под себя. Бочки с водой, расположенные в специальных ложах, выточенных из пемзы, были под угрозой. Грязная вода могла добраться до них. Тогда всему экипажу придется туго. Без пресной воды в море долго не протянуть.
Здесь же, в этом отсеке, находились запасы продовольствия, разложенные на высоких закрытых платформах. От крыс и насекомых настилы были малоэффективны, зато спасали от определенного уровня воды, который, поднявшись, мог подпортить припасы. К слову, от которых остались совсем крохи.
