Тартуга.Обратно в Хелл - страница 35

Находясь за штурвалом, принимая такое ответственное решение, вдруг вспомнил малыша Тоби. Бедного, хорошего, как сказали бы девушки, такого сладкого малыша Тоби… В те далекие время, в которых Трон еще не стал Троном, а был пышногривым юношей с раздутым самомнением, патологическими амбициями, малыш Тоби являлся утешением во время трудовых будней, в которых протекала его жизнь. Вкалывая на лесопилке, уничтожая во благо тепла и крова вековые труды природы, будущий искатель приключений лелеял планы о сытной жизни. Тоби же находился рядом и слушал рассуждения молодого человека, горбатящегося за скудную оплату.

Будущий пират в то время мало что мог предложить обществу, кроме как молодое, здоровое тело, наделенное пытливым умом и жаждой богатства. Почти весь заработок спускал на книги, а что оставалось, отдавал родителям. Трон пересказывал изученное сладкому малышу Тоби, а тот внимательно слушал, сидя рядом с козлом, на котором пилились бревна, или большим чурбаном, при колке дров.

– Это и есть взрослая жизнь, дружище, – лесоруб тянул и толкал, тянул и толкал пилу до тех пор, пока толстый ствол не превращался в груду напиленных чурок. – Ты думаешь, взрослые постоянно радуются? Делают, чего душа пожелает? Гуляют, где хотят, вкушают, что хотят? Нет, все не так, мой дорогой! Нам, взрослым, вечно нужно трудиться. Мало, кто прям.... Ммм… Живет без забот… Понимаешь? Ты меня понимаешь?

Малыш кивал, молча жуя кусок хлеба, с тонким колёсиком кровяной колбаски. Любил, знаете ли, кровяную колбаску. Юноша с радостью, теплотой в сердце, всегда приносил ее для него. Все вкусности, что могла дать на тот момент ему жизнь, разделял с ним. Сладкий малыш Тоби, чья жизнь часто текла на лесопилке, под рассуждения амбициозного молодчика, визга инструментов и пьяной ругани работников. Ведь дома он не мог получить даже намека на заботу и любовь. Однако сторонние люди ее давали. В отличие от них, малыш не вкусил взрослой жизни, а лишь как каждый ребенок только мечтал вырасти. Будучи сыном не самых высокоморальных родителей, у которых отпрысков было больше, чем в примерной кроличей семье, закончил весьма грустно. Слишком рано. Его отец, редкий урод, попросту сбросил Тоби с повозки, на которой его семейство возвращалось вечером с ярмарки. Сбросил не потому что был груб или туп. Нет. Нет, нет и еще раз нет. Просто решил спасти так весь свой выводок от стаи волков, что увязалась за ними. Тоби стал ужином, а Трон ушел с лесопилки. Время рассказов подошло к концу. Настал момент действовать.

Почему я сейчас вспомнил эту историю с мальчиком? Может, потому что в недалеком будущем начну проламывать черепа туземцев, как в свое время проломил черепушку папаше Тоби? Не знаю ответа на этот вопрос… Знаю лишь то, что скоро проснутся остальные моряки и позовут выживших безымянных. Все вместе приведем корабль в порядок. Утром приму морской душ, лягу в гамак, а как посплю, берега уже будут совсем близко! Да здравствует грабеж и разбой! Ну, а как иначе?! С этими мыслями Трон простоял у штурвала до самого утра, оставив позади себя фекальный ураган Калакеана. Улыбался и предвкушал пир!

" Мужчина поскальзывается на плитке,

падает, матерится, а после кричит:

– "Что у вас здесь происходит?".

Вирусный ролик из сети

Арбуз сидел на баке, расположенном в носовой части корабля, наблюдая за трудовой деятельностью команды. Сегодня не его вахта, но до чего же восхитительно находиться на солнышке, предаваясь ласкам морского ветра. Взор радуют занятые работой моряки, а горло и душу – крепкий ром. Арбуз не так прост с первого взгляда. Калакеан помог раскрыться. Открыть и развить в себе способности, доселе ему неведомые. Выпускник лучшей Альбокорийской морской академии Белой зари проводил свою жизнь в службе государству, разбое и пьянстве. Камуфляжный костюм цвета хаки являлся для него второй оболочкой. Порвешь, дырка со временем сама затянется. Достаточно просто помыться прям в нем в мыльной воде, он обсохнет и будет безупречно чистым спустя непродолжительное время. И это далеко не все прелести. Как и биологическая оболочка, обновлялся, сохраняя краски, которые от обилия инсоляции или доброй пищи становились только ярче. Изюминкой, главной особенностью являлось следующее: одеяние могло принимать цвет окружающей обстановки, скрывая владельца от посторонних глаз. Пират этим активно пользовался, в рейдах был незаметен противнику, всегда разя своим ятаганом наповал, поражая уязвимые места. Выпрыгивал на будущих жертв, словно черт из табакерки.