Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник) - страница 32
С восточной стороны показалась странная процессия: люди шли один за другим по склону невысокого холма. Впереди выступали пятьдесят черных воинов, вооруженных легкими деревянными копьями, концы которых были обожжены на медленном огне костра и заострены. В руках у них были длинные луки, а в колчанах – отравленные стрелы. За спиной у каждого висел овальный щит, а в носы были продеты большие кольца. Кудрявые свалявшиеся шевелюры дикарей украшали пучки разноцветных перьев. На лбу у каждого имелись наколки в виде трех параллельных цветных линий, а на груди – в виде трех концентрических кругов. Их желтые зубы были остро отточены, а толстые, выдающиеся вперед губы придавали лицам еще более животное и грубое выражение. За воинами двигалось несколько сотен женщин и детей. Женщины несли на головах глиняные горшки, домашнюю утварь и слоновую кость. Позади, в арьергарде, шла еще сотня воинов, внешне ничем не отличавшихся от авангарда.
Порядок построения колонны говорил о том, что туземцы, по-видимому, больше опасались нападения сзади. И действительно это было так, ведь они бежали от солдат белого человека, которые так притесняли их, заставляя собирать каучук и слоновую кость, что однажды дикари взбунтовались и перебили небольшую военную часть – одного белого офицера и нескольких черных солдат. Много дней туземцы пировали, объедаясь их мясом, но затем куда более сильная группа военных напала на их деревню, чтобы отомстить за смерть своих товарищей. Той ночью черные солдаты белого человека тоже до отвала насытились мясом, и теперь жалкие остатки некогда могущественного племени бежали в глубину мрачных джунглей, предпочитая неизвестность рабству.
Однако то, что означало свободу и стремление к счастью для этих дикарей, одновременно представляло смертельную опасность для множества обитателей джунглей.
В течение трех дней процессия медленно продвигалась вглубь неведомого и непроходимого леса, пока наконец утром четвертого дня дикари не вышли на небольшую поляну на берегу речки. Здешние места показались им не столь заросшими, как те, что они видели до сих пор. Здесь они решили построить новую деревню, и уже через месяц была прорублена большая просека, возведены хижины и ограды, посажены ямс, маис и плантайн, и для туземцев началась привычная жизнь на новом месте. Тут не было белых людей, не было солдат, никто не принуждал их собирать каучук и слоновую кость для жестоких и неблагодарных надсмотрщиков.
Только несколько лун спустя новые жители решились выйти за пределы своей деревни. Двое сразу пали жертвами старой Сабор, и черные воины, убедившись, что джунгли просто кишат свирепыми и кровожадными хищниками, львами и леопардами, перестали отходить от своих безопасных ограждений.
Но как-то раз Кулонга, сын старого короля Мбонги, забрел далеко в джунгли на запад. Он продвигался вперед осторожно и держал наготове в правой руке копье, а левой крепко прижимал к своему лоснящемуся черному телу длинный овальный щит. За спиной у него был лук, а в колчане – множество тонких прямых стрел, обильно смоченных вязкой черной смолянистой жидкостью, которая делала смертельным укол их тончайших игольчатых наконечников.
Кулонга долго шел на запад, и ночь застала его далеко от изгородей отцовской деревни. Чтобы переночевать, он забрался в развилку стволов большого дерева и, устроив там себе что-то вроде гнезда, свернулся и заснул.