Таурус. Том первый - страница 3

Пилот поднялась с колена, чувствуя, как застревают во влажном, тяжелом песке ноги, и поняла, что оказалась в окружении бежевой пахучей дымки. Вдыхая сильный аромат, она побрела вперед, как она полагала, к поселению. Пересекая дюну за дюной, чередуя подъемы и спуски, она слушала шорох песка и стон проносящегося ветра, пока не ощутила, как утрачивает чувство пьянящего дурмана и необъяснимого всплеска сил. Словно очнувшись ото сна, Белых остановилась и осмотрелась. Вокруг были лишь серпообразные барханы. Летчица поспешила вперед, где за песчаным холмом ожидала увидеть равнину и поселение, но, вбежав наверх, обнаружила лишь повторяющуюся картину из песка. Ни поселения, ни строящегося кольца нигде не было видно, более того, Дарья не могла понять, где очутилась и сколько времени прошло с тех пор, как она оставила место возведения объекта. Ужас охватил ее, обдав тело волной жара и ощущением удушья. Летчица судорожно извлекла зачехленный на ремне коммуникатор и включила голограмму. Устройство показывало полное отсутствие связи. Тогда Белых активировала встроенную в летный костюм и утяжелявшую его почти на килограмм радиостанцию. Однако со спутниками на связь выйти не удавалось – диспетчерская служба базы еще до приземления сообщила, что спутников на орбите Тауруса всего три и поддерживают связь они прерывно и попеременно, когда выходят «на сторону» базы. Нельзя было исключать и возможность того, что коммуникатору летного костюма не хватало мощности для выхода на канал связи.

Осознав, что потерялась, Дарья чертыхнулась и поспешила по собственным следам назад, но ветер стремительно уничтожал отпечатки ее стоп, рисуя новые узоры из песка. Песчаная мгла бродила вокруг, скрывая горизонт и дезориентируя. Девушка бросилась в одну сторону, затем в другую и, в конце концов, впав в отчаяние, закричала в надежде, что кто-нибудь ее услышит.

Вот уже час Бату возился со сломанным скутером, однако ремонт не задался – не хватало ряда запчастей. Юноша отер руки тряпкой и раздраженно отшвырнул ее, после чего оставил мастерскую. У входа в мечеть, что располагалась прямо в центре поселения, он заметил старшего брата. Тот разговаривал о чем-то с жителями Адыкера, что неподдельно внимали ему. Ахмед и его брат Бату были сыновьями главы поселения – хакима – из рода аль-Фалихов, позже просто род Фалихов, поэтому обладали беспрекословным авторитетом и были здесь уважаемы. С видом благосклонности и великодушия старший брат отвечал на вопросы окруживших его людей, пришедших к мечети со своими проблемами и тревогами. Стиль общения Ахмеда с населением Бату воспринимал как откровенное упоение своим высоким положением и, отчасти в силу юного возраста, а отчасти в силу собственной природы, избегал такого рода поведения, придерживаясь в общении простоты и неформальности. Он не любил, когда стоящие по происхождению ниже касались лбом руки Фалихов и целовали ее, не был сторонником поклонов и прочих проявлений преклонения. Претила ему и закрытость Адыкера в отношении соседей-экспедиционеров. С малолетства его влекло все, что было связано с базой и технологиями населявших ее людей. Юноша с восторгом смотрел на пролетавшие над Адыкером корабли и антигравы; его интересовали устройства, которые поселение унаследовало со времен своего основания, но еще больший интерес вызывали технические новинки с базы. По мере взросления он все чаще погружался в устройство очередного попавшего в поселение агрегата, научился многое ремонтировать едва ли не на уровне интуиции и всегда искал (и часто находил) повод посетить базу и ее космодром. Таким образом, в роду Фалихов Бату казался осколком, отколовшимся от треснувшей чашки и отскочившим куда-то далеко. Овдовевший отец братьев не мог понять столь большую разницу в характерах сыновей, однако находил таланты и интересы Бату не менее полезными для выживания поселения, чем консерватизм Ахмеда, поэтому относился к сыновьям с одинаковым благодушием, хотя в глубине души переживал за необузданного Бату больше, нежели за старшего сына. Немолодой уже отец не был уверен в том, что младший отпрыск сможет стать новым хакимом поселения в случае его смерти или смерти старшего сына.