В тумане размышлений Элз высадился на необитаемом кресле и ещё раз вернул значение ридеру, чтобы он вычел его и его время из сложения общих минут. Иф молча занимала своё пространство. У неё был свой ридер и, соответственно, своя жизнь для заполнения неизбежных пауз между раздражением голосовых связок, что было естественно и критически важно для совместимости – сота была лишена стен-преград, допуская лишь зоны: зона спальни, зона кухни, остальные были не определены и потому переходили из рук в руки. Разум дал им ещё два кресла во избежание конфликтов, но они, конфликты, всё равно были, и никто не знал почему. Никто не хотел знать. Даже они сами.
***
Не было никого, кроме пользователей. Логин и идентификационный номер оцифровывали индивидуальность до положения переменной в величайшей компьютерной программе ГКП, предопределяющей всё и вся в сверхобществе, достигшей, как сообщалось…
***
«Как сообщалось? Ну не важно, не важно…»
***
…высшего равновесного состояния. Покидать его было нельзя – нарушение равновесия возбудило бы новые колебания живых и неживых систем. Рецепт был прост – не нужно ничего менять: видимость разнообразия поддерживать круговоротом известных, а значит, контролируемых множеств; гасить случайные всплески энергий: физической, творческой и иных, покушающихся на баланс; упростить истины до всеобщей доступности; формировать и удовлетворять все потребности пользователей – от биологических до самовыражения – посредством ГКП и индивидуальных принтеров.
***
«От пиццы до романа нажатием кнопки! Мечта и воплощение теперь неразрывны, и вспять не повернешь. Познанное удобство необратимо!»
***
В результате будущее было отменено. Оно стало бесконечным продолжением настоящего, фракталом, самоподобным себе множеством живого и неживого.
***
«Неужели более ничего не будет и всё уже есть? Здесь и сейчас душно, и будет душно, поскольку невозможно проветрить. Кондиционер же всё время это отрицает, и я даже не знаю, как его отключить. Но он прав, и я знаю, что он прав. Это неизбежно, поскольку дано заранее, как условие. И комфортное, черт возьми, условие! Осознание неизбежного и комфорт погасят любые потребности в переменах. А где нет неудобства, нет и потребности. Нет потребности – нет будущего, отличного от настоящего. Что было, то будет и повторится в копиях.
Но кто же, кто же управляет всем и всеми? ГКП нами или мы, пользователи, в совокупности есть высший разум, выраженный в ГКП?»
– Время обедать, Элз.
– В самом деле?.. – его глаза смотрели, не отвлекаясь на слёзное смачивание («Эта операция явно лишняя – удивительно, что её до сих пор не могли автоматизировать, как будто боялись что-то спугнуть. Что-то очень тонкое, кратковременное, как античастица, удивлённая столкновением с целым, содержащим себя и свою противоположность»).
– Часы не могут врать, Элз.
Часы не могут врать, и сегодня День потребления! Об этом мерцал Тайм-Трэк, об этом ворочался Элз, об этом во сне говорила Иф.
– Я говорю во сне, Элз!?
– Да, ты говоришь во сне, Иф.
– Какой ужас!
«Какой ужас этот День потребления! В этот день отключали электричество, и потребления было не миновать как… Впрочем, к чему возбуждать эпитеты? – их всё равно никто не услышит».
– Элз, милый, четыре раза в год это не страшно и даже полезно.
