– Даже впереди моего!
– Да, почти впереди! Она так любит меня, так искренне предана мне…
– Она и твоей страсти к графу Морицу сочувствует!..
– Да, ей близка каждая моя радость, близко каждое мое горе!.. Она знает, как искренне я люблю графа…
– Но все-таки она не может не сознавать, что из этой любви в конце концов не выйдет ничего путного!
– И это говоришь ты, ты, Юлия Менгден, которая так часто и так всецело отдавалась впечатлению минуты, не рассуждая и не задумываясь о завтрашнем дне?
– Да, я, но не вы! Ваш сан… та будущность, которая ожидает вас…
– И которую я так охотно отдам за скромное семейное счастье подле любимого человека!..
«Да он-то удовольствуется ли этим скромным семейным счастьем?» – промелькнуло в уме Юлии, но громко она не высказала своего сомнения. Ей не хотелось отнимать у принцессы ее заветную мечту.
– Что бал, о котором так давно говорят, состоится? – спросила она, чтобы переменить разговор.
– Да, непременно!.. Тетушка не дальше как сегодня говорила, что до отъезда на дачу намерена дать большой бал.
– Вот хорошо!.. Страшно люблю летние балы… куда больше зимних! – оживилась хорошенькая Юлия. – Ну, и весь двор, конечно, будет приглашен?
– Разумеется! Тетушка и на интимных вечерах любит собирать много народа, а тут будет большой, настоящий бал! Я уже обещала второй экоссез…
– Графу Морицу?..
– Да, ему!.. Первый я должна танцевать с этим противным принцем Антоном, а второй – мой, и я отдала его графу Линару!
– Который танцует несравненно лучше принца! – фамильярно подмигнула Юлия.
– Ну, это не трудно: принц так отвратительно пляшет вприскачку, что на него смотреть и смешно, и досадно!.. И родятся же на свет такие уроды! – с притворной грустью проговорила Анна Леопольдовна, видимо, возмущаясь полным отсутствием всяких достоинств в нареченном женихе.
– А каким образом узнает граф Линар, что второй экоссез принадлежит ему? – спросила Юлия.
Принцесса замялась на минуту, а затем тихо произнесла:
– Я… я напишу ему об этом!
– А записку передаст баловница Адеркас? – грациозно погрозила Юлия своим тоненьким пальчиком.
Принцесса торопливо приложила палец к губам и взором указала ей вниз.
– Да разве через пол слышно? – удивилась та.
– Не знаю!.. Знаю только, что всякое слово подслушивают и передают! Здесь, во дворце, у каждой двери есть уши!..
– Да, – покачала головой Юлия, – в этом отношении ваш дворец куда хуже наших простых домов, и верь ты мне или не верь, а я отказалась бы от всех благ мира, чтобы только избавиться от этого шпионства и тех соглядатаев, которыми ты окружена!
– А мне разве легко среди всего этого ада? – вздохнула принцесса и прервала свою речь, услыхав легкий стук в двери. – Войдите! – нехотя крикнула она, недовольная несвоевременным посещением, помешавшим ей продолжать интересную беседу с подругой.
Досада, вызванная в принцессе неожиданным появлением непрошеной гостьи, была непродолжительна. Вошедшая была не кто иная, как воспитательница принцессы, госпожа Адеркас, а ей Анна Леопольдовна была всегда рада.
Спокойная, несколько гордая, но всегда равнодушно приветливая со всеми, с кем ее сталкивала судьба, Адеркас, умная и хитрая иностранка, не особенно долюбливала хорошенькую фрейлину Менгден, как будто слегка ревнуя ее к принцессе; но на этот раз, как и всегда, она очень дружелюбно поздоровалась с ней и только легким движением показала, что хотела бы остаться наедине со своей воспитанницей.
