– У вас свободно? Можно присесть? – вежливо осведомилась Марта.
Гудков словно нехотя поднял голову. В его глазах читалось раздражение. Ему явно не понравилось, что его прервали во время важного занятия. До появления Марты Гудков тщетно пытался разгрызть худосочную, не иначе как замученную в застенках инквизиции, старую, желтую воблу.
Больше на его изможденном лице не отразилось никаких эмоций. Даже образ прекрасной девы не поразил его. Казалось, окажись на месте Марты сейчас кикимора болотная, Гудков повел бы себя точно так же. Он безразлично кивнул, показывая, что стол – не казенный, можно и присесть.
– Нет, вы только посмотрите, она садится к нему за столик! – пуще прежнего взвыл несчастный официант, отчего на его крик прибежал насмерть перепуганный администратор Сарделька.
– Ты чего орешь, как будто тебе обрезание делают? – гневно спросил он.
Официант картинно закатил глаза и театрально приложил руку ко лбу.
– Она выбрала его! – трагическим тоном произнес он. – О, горе мне, горе!
– Ну вот, мало было у нас идиотов, так и этот не выдержал! – зло сплюнул на пол Сарделька. Он резко развернулся и тяжело затопал в свой закуток. Там его дожидался включенный телевизор – как раз передавали трансляцию международного хоккейного матча.
– Точно, уволюсь, – недовольно бурчал он себе под нос.
По дороге его обогнал безумный официант, вихрем пронесшийся мимо.
– Ты куда? – окликнул его Сарделька.
– В туалет, вешаться! – безнадежно донеслось в ответ.
– А-а, – понимающе протянул Сарделька и крикнул ему вдогонку. – Только на бачок ногами не становись, испортишь! Идиот… Лучше в окно выбросись!
– Так ведь первый этаж!
– А ты подпрыгни!
Марта тем временем опустилась на стул и с сомнением оглядела стол перед собой, который был завален ошметками от разделанной вяленой рыбы, залит пивом и заставлен пустыми пивными бокалами. Незатейливый натюрморт дополняли пластиковый одноразовый стаканчик и початая «четвертинка» водки.
– Будешь? – Гудков схватил бутылку и наклонил ее над своим стаканчиком.
– Нет, что вы, я не пью водку, – махнула рукой Марта, едва не расплескав свой кипяток.
– А это будешь?
Марта с немым ужасом в глазах уставилась на рыбий пузырь, который, дружелюбно подмигивая, гостеприимно протягивал ей Гудков.
– Нет, спасибо… Сомневаюсь, что мне это понравится, – с трудом выдавила она из себя.
– А если так? – игриво улыбнулся Гудков.
Мужик достал из кармана пиджака зажигалку и ловко подпалил пузырь. По залу тут же поползло невыносимое зловоние. От огромного пузыря, лопнувшего на огне с громким «пуфффф!», в считанные секунды осталась одна только обгоревшая корочка. Она-то и источала резкий и неприятный запах.
– Держи! – вновь дружелюбно подмигнул Гудков и протянул ей обугленный пузырь.
Марту едва не стошнило. Она сухо поблагодарила Гудкова и отказалась от предложенного ей деликатеса. Гудков недоуменно пожал плечами и отправил свежеприготовленный огарок в свой рот.
Подумав, Марта придвинула к себе соседний столик и поставила на него свои чашку и блюдце, чтобы не ставить их на столик Гудкова.
– Что-то лицо мне твое знакомо, – невыразительно обронил Гудков.
Марта заворожено следила за тем, как он с грохотом колошматит несчастную рыбешку о край стола.
– Это же я, Марта Квасова! Неужели вы меня не помните?
Гудков на мгновение поднял голову и перестал колошматить воблой об стол. Несчастная рыба, казалось, даже улыбнулась от такого неслыханного счастья. На лице Гудкова отразилась мучительная работа мысли. Он наморщил лоб, нахмурил брови и глубокомысленно свел глаза на переносице. Потом запустил пятерню в спутанную, давно нестриженную шевелюру. В довершение всего задумчиво потер свой квадратный подбородок, которого никак не меньше недели не касалось лезвие бритвы. Его взгляд косо и безразлично рассекал стайку необычно рано проснувшихся мух, с тихим гулом круживших над его головой.
