Пытается перевести тему. Вот только я уже завелась, и меня не остановить.
— Ты что вообще себе позволяешь, Туманов? Ты мне кто? Брат? Жених? А может, муж, чтобы я перед тобой отчитывалась? Ты мне никто! Никто!
Вижу, как от моих слов его глаза вспыхивают. Взгляд становится тёмным. Зрачки расширились, сливаясь с радужкой.
В одно мгновение он оказывается совсем близко. Так близко, что я чувствую его дыхание на моём лице.
Крепкой ладонью он обхватывает сзади мою шею. Держит так, чтобы я не смогла вырваться. Наклоняется так, что наши губы почти соприкасаются.
— Я тебе никто? — злится.
— Да, — выдыхаю в его губы. — Ты мне никто!
— А когда-то я был для тебя всем!
— Это было в другой жизни. Тогда я была глупой дурой.
— Майя, — выдыхает в мои губы и лбом соприкасается с моим.
Закрывает глаза и дышит. Тяжело, как-то рвано. Словно ему сейчас невыносимо больно. От моих слов... От того, что я рядом.
А меня всё озноб бьёт. Током ударяет в самое сердце. И боль, что давно запрятала глубоко в себя, вновь прорывается наружу. Сносит всё на своём пути. Все мои барьеры, которые я до этого выстраивала по кирпичикам.
И всё, что забыла, оставила в прошлом, врезается в моё сознание будто тысячами маленьких осколков. Принося адскую всепоглощающую боль, которая разрывает меня на миллионы кусков.
В сознании вспыхивают все наши встречи, его холодные нечитаемые взгляды на меня. То, как он почти не обращал на меня внимания. И та ночь, которая изменила мою жизнь и меня. И утро, когда своими словами он меня убил.
Убил ту девочку, которая его безусловно любила.
И сейчас его прикосновения, близость причиняют мне боль. Я хочу вырваться, убежать. И никогда больше его не видеть.
— Не трогай меня! Не трогай! Не прикасайся ко мне! — сбивчиво шепчу, касаюсь его руки, пытаюсь отцепить от себя.
Мне больно... Больно от его прикосновений.
— Майя! Майя, послушай! — прикрикивает на меня, чуть встряхивая.
Но я не слышу, пытаясь вырываться из его рук, которые причиняют боль.
Внутри всё горит, пылает...
— Нет! Я не хочу... Не прикасайся! Мне больно. Не трогай меня!
— Что здесь происходит? — раздаётся громкий голос за спиной Демьяна.
Я замираю. Вижу, как плечи Туманова напрягаются. Он весь будто больше стал, загораживая меня собой.
8. Глава 8
Демьян
Майя...
Я не видел её четыре грёбаных года. И вот теперь я держу её в своих руках, и она дрожит как маленькая испуганная птичка. Но несмотря на это сейчас я вижу перед собой не робкую влюблённую малолетку Майю, а взрослую, красивую, уверенную в себе женщину.
Она вроде всё такая же, но в то же время совсем другая. И этот её взгляд... Холодный, чужой. Она смотрит на меня с ненавистью.
Знаю, что сам виноват в этом. Не смог удержаться. А ведь вокруг было миллион девчонок, но они меня не интересовали. Что-то было такое в Пчёлке, что мои мужские инстинкты просыпались рядом с ней.
Знал же, что нельзя к ней прикасаться. Нельзя трогать.
Не для меня эта девочка. Сломаю я её.
Но в тот вечер все тормоза отказали. И выпил-то всего ничего, а сдержаться не смог. Пытался до последнего не тянуть к ней свои грязные руки, не наломать дров. Но в итоге поддался желанию. Хотелось, чтобы хоть на одну грёбаную ночь она стала моей. Попробовать её на вкус... Какая она сладкая, вкусная девочка.
Меня всегда к ней тянуло. С тех самых пор, как я увидел её десять лет назад. И несмотря на то, что в тот момент она напоминала напуганного, забитого оленёнка с большими глазами, она уже тогда мне понравилась.
