– Я только складывал ее на мраморном столике в прихожей. По-моему, из школы ничего не было. Что-то приходило от городского правления – счета, наверное. Завтра все разберу.
– Гэв, бумаги из школы и должны приходить от городского правления, – медленно произнесла миссис Донахью, явно считая этот факт совершенно очевидным. – Спасибо, Оливия. Мы посмотрим.
– Оно все равно предварительное, – сказала я. Не хотелось, чтобы Люси занервничала еще сильнее. Но она встала, резко отпихнув от себя стул, и молниеносно исчезла в доме. Через минуту мы вдруг мы услышали резкий вопль.
– Оно тут! Я нашла!
Вот это интрига, я чуть не умер, – пробурчал Бен.
Люси пулей примчалась назад, держа в руке толстую стопку конвертов, каталогов и рекламных проспектов.
– Они даже подписаны нашими именами, – сказала Люси, водружая стопку посреди стола. – Даже не знаю, как ты мог перепутать их со счетами. – Она подала Бену толстый конверт с отпечатанным на нем адресом: – Хотя может, ты уже начал получать тут штрафы. – Бен передернул плечами, взял конверт и положил рядом с тарелкой.
Джейни схватила конверт с расписанием и немедленно вскрыла.
– Ты помнишь свое? – возбужденно спросила она.
– Более-менее. – Я задумалась, пытаясь вызвать перед глазами таблицу. Потом мы вместе проглядели расписание Джейни.
– По-моему, мы вместе ходим на историю. И на физкультуру. Это хорошо, потому что тогда обед и классный час у нас тоже в одно время. – Я пригляделась. – Я тоже хожу к мисс Монтроуз на геометрию, она очень хорошая. Всегда внимательная и помогает. Даже если занятия будут в разное время, домашнее задание можно делать вместе.
Я подняла глаза, чтобы проверить, не нарушила ли я этим предложением какой-нибудь кодекс чести семьи Донахью. Но мистер и миссис Донахью с ожиданием смотрели на Люси, которая, казалось, перестала дышать. Наконец мистер Донахью произнес:
– Ну, Люси? Что думаешь?
Повисла тишина, и единственным звуком, который ее нарушал, было жевание Бена. Наконец Люси посмотрела на родителей:
– Просто идеально.
Она выделила это слово, будто выдавала почетную медаль, и засияла улыбкой. – Курс по дифференциальной математике – это даже более высокий уровень, чем продвинутые курсы. Думаю, я справлюсь. Продвинутый курс по экономике и физике, латынь и дополнительный курс по творчеству Шекспира, чтобы это уравновесить. И, похоже, мои баллы за рисование зачли, так что осталось место для продвинутого курса информатики.
– Ты можешь ходить на рисование просто так, – сказала миссис Донахью. – Или записаться на самоподготовку, чтобы меньше заниматься дома.
Но Люси продолжала, словно ничего не слышала:
– Лив, ты знаешь кого-нибудь из учителей? Может, что-то слышала? – Она подвинула ко мне свое расписание и потянулась за конвертом Бена. – Тебе разве не интересно?
Он ничего не ответил, просто взял себе еще один гамбургер.
Люси драматично вздохнула и вскрыла его конверт безупречно наманикюренным ногтем.
– Латынь у нас вместе. Но это хорошо, ты ее лучше знаешь.
– А это что такое?
Джейни занималась сортировкой остальной почты и держала в руке квадратный белый конверт, аккуратно подписанный печатными буквами. Ни марка, ни почтовый штамп не пятнали его безупречную белизну. Она бросила его мне, и, взяв конверт в руки, я отметила, что он кажется тяжелым и официальным – словно приглашение на свадьбу.
На нем стояла всего одна строчка:
