– Да, он, – удивилась Оксана. – А что, правда с ним случилось чего или приболел?
– Нет, не приболел, – убирая телефон, ответил сыщик. – В командировку улетел за границу. В длительную.
Фотографию майора Шарова из его личного дела получил Орлов по своим каналам. Как он это сделал, Крячко и Гуров расспрашивать не стали. Но если Петр занялся этим, значит, он тоже верил в данную версию больше, чем в другие. Значит, Андрей Андреевич Шаров, с которым когда-то работал Борис Михеев, воспользовался его паспортом, а потом вернул его назад. И когда нужда в Михееве отпала, он перестал навещать семью. Грубо и цинично. Вполне в стиле Шарова.
Гуров в тот день ждал Крячко в кабинете допоздна. Вот уже отыграли солнечные блики в панорамных окнах второго этажа красного здания Французского посольства, вытянулись тени от многоэтажек на Большой Якиманке. Потом зажглись уличные огни, и Гуров задернул старомодные шторы, которые им со Стасом в кабинет помогла выбрать Маша. Ей тоже очень не нравилось, когда в помещении, в котором человек должен чувствовать себя уютно, на окнах висят какие-то бездушные жалюзи. Помещение должно будить глубины души, мысли, вдохновлять на творчество, которому есть место в любой профессии. Профессия без творчества мертва, как и останется мертвым то, что ты делаешь, производишь, создаешь. Даже если ты пишешь рыцарские романы, то не обязательно увешивать стены старинными мечами и кинжалами, а по углам устанавливать доспехи. Профессия, эпоха, вдохновение черпаются из мелочей, нюансов – камина, гардин на окнах, цвете панелей, формы люстры и бра у твоего кресла.
У Гурова в кабинете было кресло. У них с Крячко был даже диван. Небольшой, но очень уютный. Помнится, когда Орлов впервые увидел этот диван, он усмехнулся, издевательски скривив рот, смерил сыщиков взглядом и тихо пробормотал: «Сибариты». Но сам Гуров больше любил свое кресло и, сидя в нем, пить кофе по утрам перед началом рабочего дня. Пить кофе и смотреть, как солнце поднимается над крышами высоток 2-го Спасоналивковского переулка. Диваном в основном безраздельно владел Крячко.
Станислав распахнул дверь в кабинет и машинально поднял руку, чтобы включить свет. Гуров сидел с бокалом чая в кресле при свете только настенного светильника и ждал напарника.
– Раз ты не бросился мне на шею от радости, – заключил Крячко, – я понял, что результатов наших запросов о Шарове пока нет.
– На шею? – Гуров вскинул брови и тут же парировал: – Насколько я помню по заплаканным лицам и судорожным воспоминаниям пострадавших от тебя девиц и незамужних женщин, ты человек не тактильный и для тебя объятия ничего не значат и никоим образом души твоей не трогают.
– Незамужних? – Крячко подумал и все же включил верхний свет. – Впрочем, и замужних тоже. Но это когда было! Я нашел еще один след Шарова здесь, в Москве. И совсем свежий. Есть основания подозревать, что именно Шаров помог зарегистрировать фирму и сделать учредителем Бориса Николаевича Михеева, умершего пару месяцев назад от тяжелой и продолжительной болезни. Впрочем, на момент регистрации он был также болен и недееспособен. Жена Михеева не знает имени «друга» своего мужа, не знает, где он работал, но опознала его по фото, которое раздобыл Петр.
– Вот, значит, как, – оживился Гуров. – Значит, это не совпадения. Опять след Шарова и опять вокруг нашего дела, в основании которого трупы рабочих и молодых амбициозных бизнесменов с авантюрной жилкой. Но только вот на организатора Шаров, как мне кажется, не тянет. А вот на исполнителя вполне. И проблем с кадрами для исполнения у него тоже не будет, учитывая его прошлое. Думаю, я тоже тебя немного порадую оперативной информацией. Шаров и правда в Москве. И он работает тем человеком, который активно расчищает какому-то своему боссу дорогу к богатству. Я немного пообщался с уголовным миром, в лице наиболее откровенных его представителей, и мне по большому секрету рассказали, что есть в Москве какая-то сила, которая не церемонится и не особенно выбирает методы борьбы за место под солнцем. Кое-кто стал бы это называть беспределом, если бы это коснулось его лично. Эта сила не склонна договариваться и опасна. Мало кто хотел бы с ней связываться, считая, что за этой силой стоит мощная «крыша». Поговаривают о том, что это похоже на беспределы, которые творились в девяностые. Кто-то зарвался, Стас.
