Машина остановилась около кордона среди могучих елей. Навстречу выскочила и залаяла собака. Из домика вышел лесник Лукич в форменной фуражке и, цыкнув на собаку, воскликнул:
– Здравствуйте, Сергей Иванович, сколько лет, сколько зим! – Его загорелое лицо горного жителя покрылось морщинками от искренней, радостной улыбки.
– Григорий Лукич, – степенно проговорил профессор, – позвольте представить вам молодое поколение исследователей. Вот эти ребята из археологического кружка (Ребята назвались.) – И самый юный представитель нашей династии – внук вашего покорного слуги.
Профессорский внук старательно поклонился и церемонно произнес:
– Вова!
Все улыбнулись.
– Заходите, гостями будете! – пригласил лесник.
– Спасибо, Григорий Лукич, мы на горную метеостанцию торопимся, а машину, если можно, хотели у вас оставить…
– Ну что же, пожалуйста, вот тут, в холодке поставьте, цела будет. Вот досада-то, у меня ночевала Сабира, внучка рабочего станции Еркена. За мёдом она ко мне приходила, вот бы вместе и пошли, а она недавно ушла, – говорил Лукич.
Александр Данилович вместе с ребятами достал из машины все, что нужно было взять с собой.
Лесник вынес на крыльцо большую пиалу с душистым медом, кринку молока, нарезал ломтями каравай домашнего хлеба и стал приветливо угощать гостей.
Все увлеклись и не заметили, что Вовы рядом нет. А он тем временем забрался в машину и крутил там все, что только крутилось. Но едва, мальчик отпустил ручной тормоз и снял рычаг со скорости, как машина плавно покатилась вниз от домика. Вова испуганно забился на шоферском сиденье, хватаясь руками за что попало. Случайно он задел сигнальную кнопку и раздался отрывистый, будто испуганный гудок.
Сергей Иванович оглянулся и замер на миг с округлившимися от ужаса глазами. Затем он беспомощно затоптался на месте и закричал:
– Прыгай, Вовка, прыгай!
При звуке гудка Александр Данилович поднял голову и сразу все понял… Он стремительно бросился за машиной, пытаясь догнать ее и вскочить на ходу. Сначала совсем было настиг ее, но затем разрыв между ней и молодым ученым стал увеличиваться. За стеклом виднелось удаляющееся бледное лицо с решительно сдвинутыми бровями: мальчик и не думал выскакивать из машины, а все пытался остановить ее, беспомощно хватаясь за рычаги.
Александр Данилович понял, что ему не догнать машины. Что есть сил он закричал:
– Красную рукоятку слева тяни на себя!
Сквозь шорох шин Вова расслышал, что ему крикнули, и обеими руками рванул на себя красный рычаг… Машина заскрежетала шинами о гравий дороги и остановилась в нескольких метрах от речки.
Ноги профессора подкосились, и он сел, держась одной рукой за сердце, а другой вытирая платком пот с лица…
Сгоряча, все еще нервно вздрагивая, Сергей Иванович попросил Александра Даниловича немедленно отвезти внука обратно в город. Мальчик горько плакал и уверял, что больше такого никогда не произойдет… Ученому стало жаль внука. Да и Александр Данилович сказал:
– Ведь ничего особенного не случилось – машина въехала бы в речку и остановилась!
– Но маме в моем присутствии все сам расскажешь, слышишь, негодный мальчик?
Все шумно стали собираться, надели рюкзаки, простились с лесником и пошли вверх по тропе, которая от домика лесника круто поднималась в гору по густому еловому лесу. Под ногами хрустели иголки. В пятнах полутени чернела кое-где земля. Аромат хвои наполнял воздух и, несмотря на подъем, дышалось легко.
