– Ребята, – окликнул завороженного Фила и Татьяну Стас.
– Что? – спросил Филипп, уже жадно фотографирующий могилу.
– Информацию, которую мы нашли про вспышку, искажена или недостоверна. Там рассказывалось про выжженный круг после взрыва и вспышки, а мы сейчас рассматриваем могилу до взрыва, то есть его еще не было.
– И что ты хочешь этим сказать? – в недоумении спросил друг.
– Вместо круга здесь выжженные полосы в разных направлениях, их не видно, если не приглядываться. Мне кажется, эти линии во что-то соединяются, кажется я догадываюсь во что…
– Во что? – не дав договорить Стасу, спросила Татьяна.
– В пентаграмму в виде звезды, смотрите сами. – парень стал им показывать линии, и, действительно, ребята убедились в том, что могила в центре большой звезды, но их больше всего удивило не это, а то, что звезда была перевернута. Два конца звезды, символизирующие рога, были направлены к изголовью могилы, а другой конец, символизирующий бороду, был направлен к ногам усопшего.
Фил, недолго думая, взял в руки фотоаппарат и забрался на столик, который стоял у соседней могилы, и стал делать снимки сверху, чтобы в кадр попал символ Бафомета. «Эти кадры станут легендой», – думал он. Это первые снимки места до взрыва, ни в одних источниках нет таких кадров. Фил все фотографировал, но вдруг резко остановился и стал на экране фотокамеры приближать последние отснятые им кадры и что-то рассматривать.
– Что-то не так? – спросила девушка.
– Подожди. – Фил резко спрыгнул со столика, бросился к могиле и стал что-то искать в траве возле креста.
– Что ты там увидел? – нагнувшись к своему парню, спросила снова Татьяна. Ей стало очень интересно, что он мог разглядеть на снимке.
– В кадре что-то блеснуло, – и вскоре Фил достал из травы скомканный кусочек старого пергамента.
– Что это?
– Я сам еще не знаю.
Стас, завороженный видом, открывающимся с обрыва, не слышал происходящего и продолжал смотреть вдаль.
Филипп, аккуратно развернул сверток и начал разбирать записи.
– Surge a mortuis. Ortum viventium. Ortum oblitus. Venit in hac tellure. Veniunt et visitabo super omnes. Veni, et focus in omni timore. Veni, et adducam fames et mors. Veni, et in servitutem hoc mundo. Vocant, veni foras. Ishaga, apparent1, – прочитал Фил.
– На каком это языке написано, и что это все означает? – спросила девушка.
– Латынь, – с важным видом ответил Филипп.
Парень знал латынь, и ему не составило труда прочесть текст, но его немного напугало то, что там было написано.
– Ничего хорошего, Таня, здесь не написано, – оторвав взгляд от обрыва и повернувшись к ребятам, сказал Стас.
Станислав тоже знал латынь и понял, что означали данные записи. Его, так же как и Фила, заставили задуматься произнесенные фразы, отчего появилось ощущение, что что-то должно произойти.
– Возможно, этот листок остался после ритуала. Случайно упал в траву, и его не заметили, – сказал Фил, объясняя загадочное нахождение этого пергамента. Ему хотелось немного смягчить напряжение, которое создалось после прочтения листочка.
Стас повернулся обратно к обрыву. По лицам ребят Таня поняла, что речь идет о чем-то нехорошем и больше не решалась интересоваться содержанием найденных записей. Она тоже была рада тому, что ничего не произошло.
Солнце уже садилось, близился вечер.
– Милый, заканчивай фотографировать и давай возвращаться домой, мне становится не по себе. Еще я проголодалась, – с беспокойством проговорила Танюша, – да Алена с Максом нас, наверное, уже заждались.
