Он был высоким, крепким в плечах, с военной выправкой человеком. Держался уверенно, цепляясь взглядом за все, что только попадало в поле его зрения.
– Лейла, сколько вам лет? – неожиданно спросил капитан, рассматривая грамоту на полке (ее мне как-то выписала Грэйс за то, что я не косячила целый месяц).
– Двадцать шесть.
– А в свои двадцать шесть лет, вы отдаете себе отчет в том, что вламываться в дом погибшей начальницы, как минимум наводит на вас подозрение? – развернулся он ко мне. Сложно сказать, говорил ли он серьезно, или пытался со мной флиртовать: его глаза «улыбались».
– Я просто хотела попрощаться… – замешкалась я.
Кабрер приблизился и взял меня за руки. Это простое действие никак не вязалось с его обязанностями.
– Лейла, ты можешь звать меня А’ртур. Я не враг тебе. Если ты что-то знаешь…
– Я… ничего… не знаю, – заикалась я, тепло его рук было приятным.
– Хорошо, – отпустил он меня. – Но знай, что я буду за тобой приглядывать. Собралась в путешествие? – ехидствовал он, глядя на мои чемоданы. – Тебе не выдвигали обвинений, но все же…
– Это всего на несколько дней… – промямлила я.
– Держи меня в курсе.
Выходя из квартиры, Кабрер наткнулся на Мау, чертыхнувшегося на него в дверях.
– Опять он, – буркнул парень, заметив как сильно я раскраснелась.
Мау надулся, но старался вести себя естественно, что выглядело очень неправдоподобно. Я не жаловалась: главное, он не устраивал сцен. Нам предстоял длительный перелет в страну под названием Туркменистан. С моей малой родиной ее разделяло Каспийское море. Я посмотрела по карте, на которой все выглядело таким близким, что можно было с легкостью переплыть море на лодке, и оказаться в доме у родственников, где тебя накормят и обогреют.
Мау ругался, что я набрала с собой много вещей. Это всегда было моей проблемой – практичность. Как только дело касалось сборов, все вещи становились вещами первой необходимости. В аэропорту он принес мне кофе и тыкнул пальцем в экран телефона:
– Смотри. Я заказал номер в гостинице. – Мои уши вспыхнули, напоминая теперь красный сигнал светофора. – Посмотрим город, – растянулся он в кресле. – А затем возьмем машину напрокат и поедем к вратам смерти, – злобно захохотал. Я пихнула его в плечо, Мау поморщился.
– Сам виноват, – принялась я за кофе, взглянула на его обиженное лицо, и прыснула со смеху, выплюнув кофе обратно в пластиковый стаканчик.
Весь полет он спал, и у меня тоже начали слипаться глаза. Устроившись у него на плече, я провалилась в сновидение, в котором вновь точно знала, что сплю.
– Да что же это такое, – сказала я, и мой голос эхом запрыгал: то исчезая, то появляясь.
Я стояла напротив кратера, полыхающего огнем. На улице была ночь, и контраст был просто ошеломляющим. Как вдруг я увидела Мау, шагнувшего к самому краю. Я собиралась его предупредить, но у меня не было голоса – из моего рта раздавались тихие хрипы. Мау оступился, и пламя объяло его, скользнув по его одежде. Он исчез, а я плакала, не осмеливаясь уйти. А потом мне на плечи легли большие теплые мужские ладони. Я развернулась, уткнувшись носом в широкую грудь капитана. Он наклонился и нашел мои губы своими, заключая на них поцелуй.
Наверное, я стонала во сне, потому что Мау толкнул меня плечом. Я вновь смутилась, отводя взгляд, а он приобнял меня, шепнув на ухо: «Надеюсь, тебе снился я». Путешествие определенно начинало мне нравиться, и я позабыла о том тревожном, наполовину эротическом сне.
