Пришкольный лагерь «Солнышко» наконец-то добрался до Воробьишки, как местные называли Воробьиное озеро.
– Заключительный вопрос нашей супервикторины, – директриса уже оправилась, и вела себя на редкость спокойно, – какое животное, живущее только в одной точке земного шара, – в наших Больших Совушках, занесено в Красную книгу? Подсказка, – сложив руки рупором, добавила глухим, пиратским голосом, директор, – у него есть хобот, но это не слон!
Последнее замечание было встречено дружным смехом.
– У нас в заказнике много кого из Красной книги, – призадумалась отличница Вера Томилина.
– Время на ответ истекло! – вещала Елена Петровна. – Приз уходит в музей «Поля чудес!» Та-там! – побарабанила директриса в воображаемый гонг. – Это животное называется, – она сделала паузу, чтобы через несколько секунд продолжить, – треванонгус!
Ещё были школьные байки Елены Петровны, костёр, в котором сварили картошку – помимо всего прочего, её тащил Фёдор в огромном рюкзаке, хоровод и просто беготня. Директор осталась довольна: викторина, посвящённая флоре и фауне Больших Совушков, как, впрочем, и поход в целом, не считая отдельных моментов, удались.
А в это время к северо-востоку от Совушков, где, как известно, начинались дачные массивы, в садово-огородном товариществе «Верхние Тыски», по улице Коробейников переулок, 8, Анастасия Корнеевна Брындюк, игнорируя птичьи трели, наслаждалась вкусом чая, – сегодня это был пакетик «Липтона». «Итак, что мы имеем? – размышляла она, – поход, на который возлагались большие надежды, для меня не состоялся. В экзаменационную комиссию директор, похоже, меня включать не собирается. И вообще, – нахмурилась психолог, – что-то слишком много косых взглядов в мою сторону». Она попыталась успокоиться, поглубже вдохнув, но разум уже встревожился. «Вчера, в столовой, именно на мне закончились котлеты. Все вокруг жевали эти прекрасные котлеты из белой, нежной рыбы, а мне предложили гуляш!» Сложив ладони куполом, психолог упрятала лицо. «Может, надумываю? Но тогда как объяснить, что Иван Францевич именно на мне перестал улыбаться! Всем: историчке, математичке, а, особенно, биологичке он рассыпался в любезностях. А ей, зашедшей в учительскую следом, не досталось ни капли внимания! Хлыщ! Завсегдатай учительской! Бездельник!»
И, вправду, издалека заметив любимую блузку психолога в чёрно-белую шахматную клетку, общительный физик всегда спешил убраться с её пути.
«В навязчивых идеях – ничего хорошего, – дрожащими пальцами женщина набрала номер известного психоаналитика из города. «Один сеанс, всего один, и я в порядке. В порядке», – лихорадило психолога. Её ни смущало ни расстояние, которое придётся преодолеть, ни дороговизна приёма.
Вирвул точно знал направление. Ещё находясь в 20 метрах под землёй, в капсуле-личинке, где он и ему подобные по соседству проходили завершающий цикл, он уже знал, куда отправится. Главное – покинуть ненавистный пластиковый мешок. В нашпигованной информацией голове испорченной пластинкой прокручивались слова Наставника: «Хаос: вы должны создать его в мире шанулов, а проще всего это сделать через тех, кто вкладывает знания. Лишите их проводников – и наша миссия выполнена». Ему поставили ещё одну, пока неясную, цель. Наставник дал понять, что именно вирвул как нельзя лучше подходит для неё. Биоробот прилежно впитывал информацию каждой клеточкой своего тела. Именно от этого, он знал, зависит длина его биологического цикла.
