– Ну, наконец-то! – две пары тонких и прозрачных рук, от которых исходил мягкий голубоватый свет, попытались выхватить находку Ясеники. От неожиданности, – кроме рук, в полумраке ничего не было видно, – разжав ладони, девочка отпрянула назад, но споткнувшись, уселась на пятую точку; шарик, вспыхнув, закатился в кусты бересклета. Вытаращив глаза, Ясеника дрожала от страха.
– Лесные отцы! Наконец-то! От Ветрени пожаловали! Заждались уже! – перебивая друг друга, зазвучали высокие голоски невидимых обладателей фосфорецирующих рук.
Что-то было необычное в том, что слышала напуганная путешественница. Слова, а это была, безусловно, речь, очень напоминали звуки, которые любила слушать девочка, доставая из буфета вазу. В ней мама ставила на стол конфеты на день рождения. Ясеника никогда не могла отказать себе в удовольствии взять ложечку, и тихонько постучать по ажурным краям старинной вазы. «А вы кто?» – собиралась было спросить девочка, но он застрял где-то глубоко в горле. Вместо этого Яся уверенно произнесла:
– Ка у рин па утак?9
Её голос прозвучал не менее хрустально. Девочка потрясла головой. «Что происходит?!»
Но незнакомки всё отлично поняли.
– А рин па уса! Рин па уса!10 – хором ответили два невидимых голоса.
Руки и голоса сначала исчезли, – кто-то будто играл в прятки, – а потом опять раздался хрустальный смех, и мало-помалу, из сумеречного воздуха, как из слюдяной сферы стеклодува, выдулись две девочки, постарше и значительно выше Ясеники. Сначала – длинные зеленоватые волосы, потом руки, тонкое тело, и платье с широким подолом. Вокруг незнакомок было слабое свечение. Перестав смеяться, они очень серьёзно произнесли:
– Мы помощницы Листвени и Туманницы. Ты новенькая, что ли?
Одна из девушек протянула руку к густым русым волосам Ясеники, потрогала, и кивнула второй. Приняв молчание ошеломлённой путешественницы за согласие, юные создания вытащили из кустов засевшую там ёжиком лампу, и полетели прочь. Ясенике казалось, что всё происходило не с ней. Передвигались незнакомки очень быстро.
– Наконец-то огонёк будет! – донеслось уже издалека. – До малиновой зари! – донеслось до Ясеники. И только она перевела дух, поднявшись с тропинки, и отряхнув платье, как одна из девушек вернулась.
– А рассаду, рассаду туманную принесла? – вперилась та в потерявшую дар речи Ясенику.
У девушки были синие волосы.
Ясеника замотала головой, не желая верить в происходящее. «Я, наверное, сплю. Конечно, сплю!» Как только помощницы скрылись, Ясеника ущипнула себя за руку, а, почувствовав боль, всё равно не поверила. «Такого быть не может! Не может, и точка! Хотя…Может, уже изобрели сны с реальными ощущениями? Изобрели же кино 3D? Вот если на остановке тётя Света, то это точно не сон, хотя что мешает тёте Свете пробраться в мой сон?» Девочка припустила прочь, боясь открыть рот – а вдруг опять зазвенят эти хрустальные колокольчики?
Тётя Света расхаживала по остановке уже полчаса, автобус давно пришёл, но племянницы в нём не было! Девчушка выкатилась из кустов, чуть не сбив тётю с ног.
– Господи! Ты где была? С тобой всё в порядке? – закричала тётя Света, ощупывая руки, ноги, и голову непоседы.
Ясеника внимательно присматривалась к тёте, даже потрогала за руку: желание понять, что произошло, отодвинуло на второй план недавно пережитый страх. «Вроде, настоящая», – решила девочка, но не знала, радоваться или огорчаться. Она повисла на тётиной шее, и, наконец, решилась открыть рот. Откуда вылетели самые обычные, не хрустальные, слова.
