На сцене дядя Миша – он стоял на табуретке, доводя до ума сломанную декорацию – попросил меня подать ему ножовку.
– Что, Славка, серьёзное мероприятие намечается, да? – спросил он, лукаво усмехнувшись. – Бегает ваша Оксана Витальевна, взмыленная, говорит, из округа кто-то приехать должен.
– Уже приехали, – ответил я, махнув рукой пробежавшему Кирюхе.
– Не принесут костюм, я играть не буду, – пробормотал он, спрыгнув со сцены.
– Я так и знала, что мы провалимся, – сквозь слезы кричала Полина.
– Оксана Витальевна, репетиция скоро начнётся? – это спросила Тамара Эдуардовна.
– А-а-ай, чёрт! Ёлки-палки, ты козёл, Вано! Ты мне на ногу наступил, – раздался в общей суматохе голос Влада. – Я играть не смогу, у меня пальцы хрустнули.
– Михаил Афанасьевич, часы надо было прибить выше, я же вам говорила, – Оксана Витальевна подбежала к плотнику и покрывшись испариной заставила того отодрать приколоченные бутафорские часы и прибить их в правильном месте.
Дядя Миша покосился на меня.
– Сумасшедший дом, Славка! Не завидую я вам.
– Я сам себе не завидую.
– Слава, почему до сих пор не переоделся?
– Иду, Оксана Витальевна.
Я спустился со сцены, прошёл в комнату – здесь толпилось несколько ребят – и, не удержавшись, рассмеялся, увидев Кирюху в образе беспризорника.
– Тебе всё-таки дали одежду.
– Неправильная формулировка, правильней будет сказать, я всё-таки её выпросил.
Кирилл вышел из комнаты, и почти сразу туда ввели Влада. Именно ввели, потому что он сильно хромал, при каждом шаге морщил лоб и тихо постанывал.
– Что опять? – спросил я, когда Влад сел, а растерянная Оксана Витальевна протянула ему таблетку и стакан воды.
– Выпей, это обезболивающее.
Проглотив таблетку, Влад поднял на меня глаза.
– Ты не слышал, что ли? Вано мне ногу раздавил. Все кости раздробились. Я теперь инвалид.
– Влад, тебя сейчас проводят домой, – сказала Оксана Витальевна, пройдясь по мокрому лицу носовым платком.
– Не надо домой, я играть буду.
– Ты еле ходишь.
– Таблетка поможет, правда. Мне уже лучше, – Влад встал и уверенно подошёл к двери. – О! Даже не хромаю.
– Господи, я за сегодняшний день лет на десять постарею, – с этими словами классуха выбежала в актовый зал.
– На фига ты притворялся? – накинулся я на Влада, натягивая на себя костюм главного героя.
– Я не притворялся, нога, знаешь, как болела. Вано двести килограмм весит, он как слон. У меня все хрящи…
– Славка! – в комнату ворвалась Полинка.
– Стучать надо, я, между прочим, переодеваюсь.
Наплевав на мои слова, Ермолаева схватила меня за руку и прочеканила:
– Твой брат будет задействован в спектакле. Объясни ему, что к чему, только в темпе, у нас мало времени.
– Ты сдурела? Ник немой, и ему всего пять лет.
– Не ври, ему практически шесть. А разговаривать его никто не просит. Он будет в массовке, вместо придурка Архимедова, который забил на репетицию. Только ты проинструктируй брата, что да как, а то мне кажется, он меня не очень хорошо понимает.
– Тебя и я не всегда понимаю. Полин, а может не надо Никитку?
– Иди, и поговори с братом! А ты, – Полька посмотрела на Влада. – Кончай симулировать инвалидность. Где твоя одежда?
– Там, – прошептал Влад.
– Почему там, а не на тебе?! Чего ты смотришь на меня, иди и переоденься!
– Слушай, а может, свяжем эту тиранку и засунем ей в рот кляп? – спросил у меня Влад.
Полинка вытолкала его из комнаты.
Дядя Миша оказался прав, это был самый настоящий сумасшедший дом. Шум-гам, крик, стук, отовсюду слышны распоряжения, приказной тон, вопросы, ответы, охи, ахи… А репетиция ещё даже не началась.
