– Месье Брокар, приветствую вас! – радушно воскликнул Раве, просиявший при виде Анри. – Прошу вас, проходите.
Гостиная была полна людей. Тот самый тенор, соперник, естественно, любезничал с Шарлоттой. Глядя на его светлые волосы, чистые голубые глаза и невероятно свежий румянец, Анри впал в отчаяние.
Можно понять Шарлотту, тенор – настоящий красавец!
А что Анри? Довольно высок, строен, темноглаз, с роскошными черными усами. «Приятный мужчина, – шушукаются про него служанки. – И одевается со вкусом. Жаль только, до девушек не охоч, все возится со своими колбами и пузырьками».
Да, у Анри привлекательная внешность.
Но тенор, тенор – у него совсем другая красота, дерзкая, броская, роковая. Ангельский лик с могучим телом богатыря из русских сказок!.. От этого мужчины надо всенепременно оградить Шарлотту – иначе она влюбится в него до беспамятства!
Анри поцеловал Шарлотте руку, вручил цветы и отошел в дальний угол гостиной, ожидая рокового конфуза тенора.
Тонкий аромат фиалок уверенно расплывался по комнате, мешаясь со сливочным запахом помады для волос, вишневым следом трубочного табака и дерзким мускусом.
И вот ничего не подозревающий певец садится за рояль, бегут по клавишам его белые тонкие пальцы.
Не для меня придет весна,
Не для меня Буг разольется,
И сердце радостно забьется
В восторге чувств не для меня…[1] Грудь Шарлотты, стиснутая корсетом, взволнованно вздымается, малиновые губки приоткрыты.
Но следующие строки певец уже шипит, потом закашливается. Наконец, пробормотав извинения, спешно покидает гостиную.
Гримаска разочарования на любимом лице – как она отрадна!..
Этого тенора в гостиной у Раве Анри Брокар больше никогда не видел. Зато с ним Шарлотта стала еще любезнее, охотно гуляла по саду, показывала свои альбомы с переписанными стихами и акварельными набросками.
От любовного томления Анри решил избавиться самым радикальным способом – попросить у Раве руки его дочери.
– Месье Брокар, мы с вами деловые люди. Сколько составляет ваше жалованье? – поинтересовался бельгиец после того, как с неимоверным волнением Анри озвучил свое предложение. – Вы же знаете, я к вам питаю глубочайшее уважение. Но как отец я должен быть уверен, что дочь моя попадет в приличный дом, где имеется все необходимое для ее покойной и счастливой жизни.
– У месье Гика я получаю сто сорок рублей, – пробормотал Анри, краснея.
Строго говоря, жалованье составляло сто двадцать рублей. А как это вдруг получилась к нему небольшая прибавка – Брокар и сам не понял, вот вырвалось, и все тут.
– Моему сокровищу нужна более достойная оправа, – отрезал Раве, но тут же приветливо улыбнулся. – Однако я не отказываю вам. Я готов подождать, пока вы заработаете достаточно средств, чтобы содержать семью. И у меня нет ни малейших сомнений в том, что у вас получится осуществить задуманное!
Эта искренняя поддержка Раве помогла Анри Брокару.
Он несколько недель ломал голову над тем, как бы ему заработать. И потом действительно придумал-таки очень хороший способ.
Работая с месье Гиком, он постоянно сталкивался с тем, что некоторые цветочные эссенции и масла не обладали достаточной стойкостью. Однако добавление в их состав определенных веществ натурального или искусственного происхождения позволяло цветочным нотам звучать ярче, и жизнь запаха на коже продлевалась до двенадцати, а порой и двадцати четырех часов. Естественно, на платках и перчатках запах ощущался до нескольких суток.
