– Скажи своему господину, чтобы он прибыл в мой город завтра, когда солнце достигнет половины середины неба, чтобы я и мои люди могли приветствовать вас всех.
После короткой паузы он добавил:
– Мой слуга Эсбал, тот, что первым приветствовал вас, будет находиться на берегу с подобающим эскортом, чтобы ожидать вашего прихода.
Не дожидаясь ответа на этот приказ, а вовсе не приглашение, он прошел на галеру. Она отчалила, весла вздымались и опускались под ритмичные удары киянки, маленькие лодки приняли с нее людей, которых они доставили к берегу, и вся группа бесшумно скрылась в лесу.
В тот вечер доктор Дешон проскользнул в каюту Вэнса, чтобы покурить перед сном. Тот был погружен в свои книги, и хирург некоторое время молча попыхивал сигарой. Наконец, не в силах больше сдерживать свое нетерпение, он сказал:
– Что вы думаете обо всем этом деле?
Вэнс закрыл книгу.
– Я пока мало что понимаю. События так быстро сменяли друг друга, что все они перемешались в моей голове. Что касается выводов, то их пока нельзя сделать.
– У вас нет никаких мыслей насчет этих людей?
Вэнс задумчиво курил, насупив брови.
– Полагаю, у меня есть теория, – сказал он наконец.
Доктор кивнул, и он продолжил.
– Язык, на котором они говорят, несомненно, диалект финикийского языка, о котором мы мало что знаем, кроме того, что он не сильно отличался от иврита. К счастью, я довольно хорошо понимаю иврит. Я смог уловить смысл почти всего, что сказал Совит, и смог кое-как ответить. Кстати, вы обратили внимание на его титул? Оно очень напоминает старое карфагенское "Суффет"; а имена Меррак и Эсбал – особенно последнее – практически чисто финикийские или пунические. Конская голова на носу галеры тоже имеет значение. Это излюбленное карфагенское украшение, как вы знаете.
– Значит, ты полагаешь… – сказал Дешон.
– Я знаю многое, – продолжал Вэнс, наклонившись вперед, – что финикийцы, а после них карфагеняне, были морским народом древнего мира, что есть записи о том, что они плавали через Гибралтарский пролив, вдоль побережья Африки и, возможно, вокруг мыса Доброй Надежды. Конечно, оттуда досюда очень далеко, но я не вижу причин, почему это невозможно, и никакое другое предположение не объяснит того, что мы увидели и услышали сегодня. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне хочется проверить то, что я только что сказал, – так что я не пришел пока ни к какому окончательному выводу. Я почти убежден, что эти люди – потомки какого-то корабля с карфагенскими беженцами, которых изгнали во время одной из междоусобных войн, столь распространенных в этом городе, и что, так или иначе, их отнесло на юго-запад вокруг мыса Горн. Видите ли, они должны были взять с собой своих женщин, поскольку совершенно очевидно, что те, кого мы видели сегодня, не допускали никакого смешения с туземцами. Что касается туземцев, то Совит объяснил их пребывание и положение естественным образом, если оно вообще нуждалось в объяснении.
– Ну, – рассмеялся Дешон, – в конце концов, это выглядит так, как будто ты все об этом точно знаешь. Ты слишком скромен, мой друг.
– Я скажу вам, что меня смущает, – сказал Вэнс, не обращая внимания на последнее замечание, – это положение и очевидная власть этих священников. Как получилось, что низшая раса туземцев привила свою религию другим? Судя по тому, какими я увидел ее служителей, это отнюдь не религия любви. Вы можете быть уверены, что здесь происходит весьма напряженный конфликт между церковью и государством, с большим ненавистью.
