Взрослые чайки рассказывали ей о далёких землях и бескрайних морях, о бушующих штормах и бесстрашных кораблях. Но, чтобы узнать больше о мире, в который она явилась, необходим был настоящий Учитель, каковой должен быть у каждой значимой особы. И таковой нашёлся: им оказалась местная птичка-синичка. Чайка с благодарностью вспоминала её премудрости и небылицы про красавиц принцесс, добрых королей, коварных котов и вкусных жучков.
Сама принцесса была по роду серебристой чайкой. А учёная синичка однажды поведала ей про двоюродную сестру – розовую чайку. Что та гнездится далеко в северной тундре. Про неё среди моряков ходит легенда, что если на корабле, попавшем в беспощадную бурю, кто-нибудь заметит розовую чайку, то корабль и весь экипаж будут спасены.
Но особенно подрастающей птице нравилось слушать космическую сказку. Будто бы случилось это хоть и не в глубокую, но старину. Про то, как на свете появились космонавты: как однажды в небо полетела человеческая женщина. Она так любила чаек, что перед полётом сменила своё имя и попросила называть её Чайкой[1]. Она взлетела очень высоко, выше любой птицы. И стала кружить вокруг Земли. Мудрая синичка даже стишок про неё рассказала:
– У кого был Чайка позывной,
В небо взмыла огненной стрелой,
Вкруг Земли меж звёздных огоньков
Сорок восемь сделав ободков.
Летит она, летит, а с Земли спрашивают: «Чайка, Чайка! Как слышите? Приём!» А Чайка им из космоса: «Я Чайка. Слышу хорошо. Вижу Землю. Полёт нормальный».
Уважаемую синицу спрашивали, откуда она так много знает. А та отвечала, что за стеной двора в большом скворечнике тусуются человеческие поэты и музыканты и они обо всём поют. Их легко услышать, сидя у открытой форточки. Глядя на них, птичка даже сама стала творить. Однажды прилетела и прочитала своё сочинение:
– Прибой раскатен был и звонок,
Как с крышкой поднятой рояль.
А на скале сидел чаёнок,
В морскую вглядываясь даль.
Но не всё синичка знала: как-то упустила, что птенцов у чаек называют не чаятами, а пуховичками. Узнав такое, проколовшаяся птичка исчезла, но вскоре вернулась с другим вариантом и прочирикала с выражением:
– Прибой был звонок и раскатен,
Но стены скал в ответ – молчок.
Простор тянулся, необъятен,
И вдаль смотрел пуховичок.
Вспомнив вновь прошедший день, чайка никак не могла понять, что случилось. Что же таит в себе этот большой мир? Почему на её гнездо налетели какие-то птицы-гиганты? Да и на птиц-то они мало походили. Неужели они охотились за ней?! Хорошо, что её защищало и отбивало множество птиц. Каким-то чудом ей удалось ускользнуть и слететь с крыши. Но после удара о землю она ничего не помнила. Стряхнув с себя эти ужасы, она вернулась к мыслям о доброй синичке. И вспомнила ещё один её стишок:
Альбатрос увидел стайку,
В стайке он заметил чайку.
И сказал ей: «Не скучай,
Прилетай ко мне на чай!»
Под эту приятную страничку своего серебряного детства птица вскоре уснула. И виделось ей, что завтра она будет парить над городом, который суждено ей хранить под своим крылом.
