Я кивнула, ожидая, что Малах начнет ворчать насчет потенциального беспорядка. На секунду его лицо стало задумчивым, а потом он неожиданно дружелюбно спросил:
— Что делать будешь?
Серые глаза уперлись в меня. В последнее время от его компании то и дело становилось неловко. Отворачиваясь к шкафчикам, я пробурчала себе под нос:
— Карбонару.
Раньше готовить приходилось часто. Алиса либо делала завтраки, либо пекла печенье. Когда нам обеим лень было заниматься приготовлением пищи, мы сооружали «нищенские» бутерброды. Хлеб и тонкий слой сметаны. Люцифер обожал такие дни.
Я перевела взгляд на дальний угол квартиры, в котором поселился питомец. «Тяжело тебе приходится, пушистый», — пролетело виновато в голове от мысли, что кот страдает из-за нахождения рядом с призраком. На это он равнодушно полизал свою лапу. Пока расстояние между нами сохранялось приличное, то его словно и не волновал призрак.
Я сощурилась, заметив новую лежанку, затем перевела взгляд на брюнета, который точил нож и при этом дымил как паровоз. Заботится о животном, хоть кот его и не любит. Господи, какой же он странный.
Готовые блюда пришлось ставить на противоположную сторону острова. От еды разносился приятный запах на всю квартиру. Уперев руки в бока, я довольно сказала:
— Мистер точильщик ножей, прошу к столу.
На лице брюнета появилась ухмылка. Он как раз заканчивал с последним.
— Точно не отравлена? Может, ты маньячка? — с сарказмом спросил брюнет.
Я закатила глаза. Какой злопамятный, подумаешь, один раз назвала маньяком. Хотя в мыслях я его так звала постоянно, но ему об этом знать необязательно. Пока мы ели, Малах рассказывал, что делать, если встречу призрака и тот будет не в самом лучшем расположении духа. Оказалось, часть из этих ножей были заточены для меня. Не верилось, что я смогу воткнуть в сердце ребенка один из них.
— Если дух озлоблен, а ты не сделаешь этого, то умрешь, — нравоучительно изрек он, поедая пасту.
После ужина брюнет принялся убираться. На предложение помочь ему он сказал:
— Ты готовила, я убираю. Все честно.
Это звучало забавно, учитывая, что до этого дня готовил и убирался только он. Тарелки со стаканами из-под чая оказались в раковине. Малах поджег новую сигарету. Мои брови недоуменно приподнялись.
— Ты в курсе что так можно откинуться от рака легких?
Я продолжала сидеть за столом, наблюдая за ним. Он одновременно мыл посуду, курил и умудрялся отвечать:
— В курсе. Начал давно, теперь не могу бросить.
— Плохая компания? — спросила я с любопытством.
Он качнул головой в отрицание. Его тон прозвучал серьезно:
— Много запретов, делал все наперекор.
Брюнет повернулся полубоком и попросил:
— Подержи сигарету, пожалуйста.
Та почти выпала из его рта из-за того, что он много говорил. «Какой вежливый сегодня», — довольно подумала я, пока подходила.
— Если бы знала, что станешь таким добрым, то готовила бы постоянно, — весело сообщил мой голос.
Малах наклонился, чтобы я смогла забрать источник дыма. Пальцы случайно коснулись его губ. По телу пробежали приятные мурашки. На секунду наши взгляды встретились. В голове пронеслась мысль: «Ну все, мне точно нужно сходить с кем-нибудь на свидание».
Он перевел глаза на посуду, мгновенно став серьезным. Его руки продолжали ополаскивать тарелки, но движения выглядели механическими. Я оперлась на столешницу, пытаясь не смотреть на него. В воздухе повисла неловкость.
