Педру зашел в кабинет и, не успела еще закрыться дверь за его спиной, опустился на одно колено, склонив голову. Постоял так несколько секунд, а потом изящным движением поднялся и шагнул к ректорскому столу.
Он единственный из менторов обладал привилегией подниматься на ноги, не дожидаясь высочайшего разрешения, а в прежние времена вообще был единственным подданным, которому это дозволялось. Эта привилегия не была дарована просто так, как, впрочем, и все остальные, которыми обладал Педру. Почти четыреста лет назад он спас своего короля, внезапно поднявшись без приказа и атаковав вражеского бештаферу, подосланного убить повелителя. Тот был немного слабее, но уверен, что Педру не посмеет нарушить приказ и сделать то, что было запрещено даже людям, на чем потеряет драгоценное время.
Его величество даже не успел удивленно прикрикнуть на внезапно вышедшего из-под контроля слугу, как к его ногам легла быстро начавшая рассыпаться голова несостоявшегося убийцы.
Педру не был фамильяром, а его уровень позволял трактовать приказы и приоритеты, в том числе немного замешкаться. Он мог позволить повелителю погибнуть, а сам бы сбежал и обрел свободу, но Педру поступил по-иному. И за этот выбор ему была дарована привилегия вставать из коленопреклоненной позы тогда, когда он сам посчитает нужным.
Педру считал правильным выказывать свое почтение повелителю от пяти до двадцати секунд, в зависимости от срочности доклада. И дон Криштиану, великолепно знавший своего бештаферу, сразу же спросил:
– Что произошло?
– Во вверенной моим заботам Академии все спокойно, повелитель. Но из Московской Академии гонец вчера вечером доставил печальные вести.
– Жаль… – произнес дон Криштиану и склонил голову в знак траура. Он без всяких объяснений понимал, какие вести может принести гонец.
Почтив память ректора дружественной Академии молчанием, дон Криштиану взял со стола колокольчик и позвонил в него дважды. А потом повернулся к Педру:
– Я смогу принять гонца через час. Свиток у него?
– Нет, я оставил свиток в своем кабинете. Если вы желаете срочно его увидеть – я прикажу секретарю принести. К свитку посланника не может прикоснуться другой бештафера, – на всякий случай напомнил он. Дон Криштиану был довольно молод, и на его веку такие новости еще не приходили.
Педру всегда служил королям. В старые времена монарх также являлся ректором Академии, и его преемник наследовал должность. Когда монархия была упразднена и последний король отрекся от престола, должность ректора осталась за ним. И сейчас Академией правили прямые потомки королей.
Но и в тех странах, где ректора избирали, он обладал почти всей полнотой власти над Академией. И что теперь ожидает Московскую Академию, можно было только гадать.
– Нет, не нужно. Я подожду. Но… Преемником ректора Светлова… станет твой друг проректор Меньшов?
– У таких, как я, не может быть друзей, повелитель, я лишь верный слуга, – Педру склонил голову, – но вы правы, я считаю, что должность займет проректор Меньшов. Я расспросил посланника и узнал, что проректор не жалуется на здоровье, так что не вижу препятствий… – Он многозначительно замолчал.
Во время этой паузы раздался стук в дверь. Педру открыл, принял из рук секретарши поднос с кофе и паштел-де-ната и поставил на стол перед повелителем.
Дон Криштиану поднял на него взгляд и прищурился:
– Педру. Тебя что-то тревожит, я это чувствую. Говори прямо.
