– Дивногорский.
– Ого… – послышались голоса у него за спиной, – а ты не родственник Николаю Дивногорскому, случайно?
Кузя пожал плечами:
– Ну, можно сказать и так. Думаю, мы довольно близки.
И увидел, как улыбка сползает с лица Аны. Тут же почувствовал, что чья-то рука довольно сильно вцепилась ему в плечо. Он обернулся. Прямо за его спиной стоял Афонсу, и в его глазах светился восторг, смешанный с искренним восхищением.
Кузя подмигнул парнишке с тем же заговорщическим видом, что и сам Афонсу в начале их знакомства.
Однако пора было делать заказ. Поесть надо очень плотно, а все размышления оставить на обратный путь: лететь придется долго.
К удивлению Кузи, сеньор Фернандеш заговорил с ним по-русски:
– Добрый день, господин Дивногорский. Вы будете отмечать посвящение, не так ли? Разрешите мне порекомендовать вам комплексный студенческий обед. Вы и ваши друзья могут выбрать из двух супов, трех мясных или рыбных блюд с гарниром. И напитки, включая наше региональное вино. И это обойдется дешевле, чем просто заказывать отдельно.
– Вы говорите по-русски? – спросил Кузя.
– Да, – подтвердил хозяин, – а еще по-французски, по-итальянски, по-английски и по-испански. В месте как здесь это важно.
– О… – Кузя посмотрел на мужчину с уважением. Он знал, как тяжело людям дается изучение языков.
– У вас там снег, я слышал? – продолжил расспросы сеньор Фернандеш, а Кузя быстро огляделся. Все взгляды были устремлены на него: студенты с нетерпением ждали обеда.
– Да, уже выпал, – сказал он. – И конечно же, мы возьмем студенческий обед. Мы все ужасно голодные!
– Сию минуту принесу меню, – сказал хозяин столовой и скрылся в дверях.
Кузя уселся за стол, и тут же рядом с ним, не сводя восхищенного взгляда, приземлился Афонсу. Кузя выбрал себе суп, какое-то блюдо, в названии которого фигурировало мясо, и персиковый сок.
– А чего не вино? – толкнул его локтем другой сосед по столику – этого студента Кузя не знал. Поэтому, пожав плечами, ответил:
– Так я же еще калойру. Мне нельзя вино!
– Ой, ты что же, не анархист? Да плевать на все эти правила!
На запястье Кузи легла рука. Афонсу наклонился вперед и с легким прищуром поглядел в глаза своего старшего товарища:
– Вот ты и напивайся среди бела дня, если хочешь. Анархизм – это свобода личности, а не слепое потакание низменным желаниям.
– Ладно, – смутился парень и поднял руки в жесте примирения. – Да я немного, – начал оправдываться он и покосился на сидящую за соседним столиком Ану. Девушка кивнула, словно давая разрешение. Забавно. Анархизм в этой республике явно проигрывал строгой иерархии и дисциплине.
– Да ну его, это вино, – жизнерадостно воскликнул Кузя, чтобы разрядить обстановку, – тут такие соки вкусные! Как будто фрукты прямо с ветки ешь!
– Вот, точно, – поддержал его Афонсу, – мне тоже сока, яблочного. Это ваше вино – жуткая кислятина, – мальчик демонстративно поморщился.
Сеньор Фернандеш принял заказ.
– Вы же пойдете сегодня слушать фаду? – спросил он у Кузи. – Вам очень повезло, в этот радостный для вас день состоится концерт.
– Фаду?.. – Кузя повернулся к Афонсу в поисках объяснения. – Что такое фаду?
Но вместо мальчика ответила Ана:
– Это такой музыкальный жанр, зародился в Лиссабоне в девятнадцатом веке, чем-то похож на ваши трагические романсы. Сегодня будет концерт. И мы пойдем, – с этими словами она повернулась к хозяину заведения.
