Тайна «Небьюлы» - страница 7

Они смотрели, как она удаляется, и концы ее длинного шарфа развеваются, словно крылья фламинго.

Забрав с транспортера чемодан Круза, они направились в кафе. От запаха готовящейся еды в животе у Круза заурчало. Они встали в очередь, и Круз заказал горячий сэндвич с сыром и миску томатного супа. Он предложил купить что-то и для Эмметта.

– Спасибо, сейчас не хочу, – ответил тот. Он стащил с головы кепку, убрал со лба черные волосы и поправил зеленые очки. – Я съел целых три порции за ужином всего час назад.

– За ужином? – Круз взглянул на часы в виде самолета над кассой. Они показывали 19:03. – Для меня-то время еще обеденное. На Кауаи всего час дня.

– Ну да, ты ведь потерял время, – подтвердил Эмметт.

– Шесть часов жизни – и раз, в никуда! Несправедливо, правда? Надо сделать машину времени для тех, кто много летает, чтобы они могли вернуть часть пропавшего времени.

Эмметт начал было смеяться, но потом остановился.

– Знаешь, а из этого действительно получился бы классный проект. Мы бы точно выиграли Северную Звезду.

Круз знал про приз Северной Звезды. Его присуждали новым исследователям, которые по итогам первого года подавали особенно большие надежды.

– Мы бы смогли получить его совместно, впервые в истории Академии, – предложил Эмметт.

– Отличная мысль, – подхватил Круз, пробуя томатный суп. Он был горячий и немного острый. В самый раз!

– Мой отец выиграл Северную Звезду, когда учился в Академии, – сказал Эмметт и поправил на носу прямоугольные очки в небесно-голубой оправе.

– Не так-то просто за ним угнаться, да? – Круз проглотил две ложки подряд. – Слушай, у тебя очки только что были зеленые! И круглые!

– Это эмоцио-очки. Они меняют цвет и форму в зависимости от моих эмоций.

– Вот это действительно классно. Никогда ничего подобного не видел.

– И не увидишь. Я их сам сделал.

– Ты их сам сделал?

– Вообще-то это простая программа. Надо просто ввести в систему кровообращения несколько нейропередатчиков, настроенных на мозговую деятельность, и привязать к ним ключевые нейроны, а потом они передают информацию об уровнях допамина, серотонина и норадреналина на микропроцессоры в оправе очков, которые в свою очередь выбирают соответствующий цвет в видимом спектре в реальном времени. Все просто!

Круз уронил ложку.

– Загвоздка, – продолжал Эмметт, – в том, чтобы создать легкий композитный материал, не слишком чувствительный к температуре. Ведь если ты сильно разозлишься, то очень не хотелось бы, чтобы очки растаяли и превратились в лужу на полу. Мне пришлось поставить несколько экспериментов. Ну, точнее, пятьдесят семь.

Круз аж присвистнул. Он бы такого длинного процесса не выдержал.

– Когда я нашел решение, – сказал Эмметт, – осталось всего лишь придумать дизайн оправы-приемника и изготовить ее на четырехмерном принтере.

– Четырехмерном? – Круз знал, что три измерения относятся к высоте, ширине и глубине. – А что на четвертом измерении?

– Время, конечно. Эту теорию не я придумал, а Эйнштейн. Точнее, учитель Эйнштейна, но благодаря Эйнштейну она стала знаменитой. – Он улыбнулся. – Именно поэтому твоя идея о путешествии во времени не такая уж необычная, как ты мог подумать. Вот сейчас, например, я работаю над тканью, которая будет трансформироваться в зависимости от предпочтений того, кто носит одежду из нее. Предположим, ты хочешь, чтобы у твоей футболки изменился воротник – стал не прямой, а с вырезом, и рисунок стал не с цветами, а с полосками. Надо всего лишь подумать, чего именно ты хочешь, и ткань выполнит желание.