– Привыкаю потихоньку.
– Врешь ты все. К этому нельзя привыкнуть. А теперь скажи: будешь предавать своих собратьев-гениев, служа мне?
– Я буду служить Риму. Этим все сказано.
– Неплохо для начала. Только правду ли ты говоришь? Гений Империи – и такой милашка. В тебе должно быть больше грубого, почти звериного. Ведь ты – сама власть.
– Это вы, люди, так меня представляете. Но я – гений. Я – не ваша мысль, а мысль богов. Не я равняюсь по вам, а вы – по мне.
– Да? Занятно… Ну что ж, служи Элию, Гимп. У меня для тебя есть особое поручение.
У Квинта было такое чувство, будто он не учел чего-то очень важного. Быть может, самого важного. Но чего – он не понял. А гений Империи больше ничего не сказал.
IX
Входя в любое помещение, Квинт непременно окидывал его взглядом. И сейчас он оглядел свою спальню. Оглядел и остолбенел. Мгновенно повлажневшая ладонь нащупала рукоять меча. Но сомнительно, чтобы Квинт успел обнажить клинок. На кровати, свернувшись кольцами и блестя маслянистым густым блеском, лежал огромный змей. Толщиной он был в ногу Квинта, а длиной… Фрументарий не стал прикидывать хотя бы приблизительно, какова длина этой твари. Змей приподнял плоскую голову. Вертикальный зрачок уставился на Квинта с любопытством. Может, змей желал, чтобы Квинт заговорил? Но ведь змеи глухи от природы. Однако фрументарий был почему-то уверен, что этот змей слышит.
– Ну и что ты здесь делаешь? – Квинт постарался держаться непринужденно.
Змей приоткрыл рот, меж зубов мелькнул раздвоенный язык и исчез.
– Жду тебя, – отвечал змей.
Квинт подумал, что рехнулся от страха, коли ему почудилось такое. Но все же спросил:
– Зачем?
– Ищу защиты, – охотно отвечал змей. – Я – гений Тибура. Ты видел убитую змею на рынке?
Квинт кивнул.
– Это тоже бывший гений, – пояснил гость.
– Не надо было превращаться в змею. Превратился бы в человека, как гений Империи, – посоветовал Квинт.
– У кого как получилось. – Змей подмигнул ему желтым глазом.
– Чем же я тебе могу помочь?
Страх потихоньку истаивал. Квинт уже находил ситуацию забавной. Впрочем, особенно расслабляться не стоило: судя по заговору, который устроили гении, пытаясь свергнуть богов и создать новый мир, нрав у них не самый покладистый.
– Прежде всего, поесть, – сказал змей. – Желательно чего-нибудь мясного.
– Человека?
– Предпочитаю пищу не столь экзотическую.
Квинт выскочил из комнаты, запер дверь на ключ и устремился на кухню. В мозгу его вертелись самые невероятные догадки. Хотелось знать, как можно использовать явившегося в столь опасном облике гения. И можно ли вообще его как-то использовать. Ничего подходящего на ум пока не приходило. На кухне под недоуменным взглядом повара Квинт набрал целую корзину объедков.
– Для моего щеночка, – пояснил он.
– По-моему, его уже кормили, – покосился на него краснощекий здоровяк-повар.
– Еще хочет, – Квинт постарался улыбнуться как можно простодушнее.
– Ну и прожора. Никогда таких не видел! А что будет, когда вырастет?
Квинт не ответил и с корзиной понесся назад к комнатам для гостей. Торопился, а сам про себя думал: хоть бы уползла эта тварь куда-нибудь. Вот ведь забота! Валятся гении ему на голову, как переспелые груши. Сначала Гимп, теперь этот. Как его звать-то? Гет, что ли? Ну, почти что Гета…[14] Не очень удачное имя. Быть теперь Квинту патроном гениев. Что делать с этой братией? Они капризны, надменны и одновременно беспомощны. И никто не знает, что им может взбрести в голову. Прогнать их, значило обречь на гибель. Но Квинт привык из всего извлекать выгоду – то есть информацию. А в том, что гении владеют информацией, сомневаться не приходилось. Эти ребята ему еще пригодятся.
