И друзья по личному распоряжению вышедшего к ним бессменного помощника Сталина – Александра Николаевича Поскрёбышева – принялись осматривать владения вождя. Не сами, конечно, а в сопровождении совсем юного офицера НКВД, которого майор Копытцев, как оказалось, хорошо знал.
Особенно долго Плечов задержался у пруда, где его внимание привлекли огромные чёрные тени, иногда выхватываемые из глубины вод прямыми попаданиями лучей щедрого, практически уже летнего, солнца.
Карпов Яра узнал практически сразу.
А вот с определением названия второго вида рыб возникла некоторая заминка.
Правда, этих лентовидных, лениво покачивающих длинными и тонкими туловищами существ в водоёме было совсем немного.
– Налимы! – поспешил просветить любопытного гостя приставленный к нему, а заодно и к Алексею, младший лейтенант госбезопасности в новой, ладно пригнанной форме – он выполнял функции экскурсовода.
– Такие здоровые? – усомнился Плечов, ранее не раз промышлявший добычей этих тварей.
– Да. Некоторые экземпляры по весу уже давно по килограмм семь-восемь набрали.
– Ври да не завирайся!
– Правда, – густо покраснел чекист. – В естественной среде, на Севере, откуда и завезли эту рыбу, она вообще растёт до двух пудов!
– А я – того, голыми руками их хватал, как какую-то несчастную тюльку, и не подозревал, что с годами они могут превратиться в таких гигантов, – удивился Ярослав.
– Фёдор Семёнович…
– Кто?
– Главный рыбовод нашего хозяйства.
– А… На даче и такие специалисты имеются?
– Конечно! Так вот… Он утверждает, что летом налимы впадают в спячку.
– Чистая правда! – подтвердил Плечов.
– Для того чтобы обеспечить рыбкам максимально комфортные условия обитания, работники устлали дно пруда искусственными кочками из твёрдого грунта – «купинами», как их называет дядя Федя.
– Он что, родом с Украины?
– Так точно. Из села, которое так и называется – Миньки, налимы по-нашему.
– Ты сам-то откудова? – по-отечески поинтересовался Плечов, хотя разница в возрасте между ними вряд ли была существенной и предполагала более равноправные отношения.
– Из Рудника… Ой, простите… Теперь наш посёлок называется Воркута… Там этого добра валом. Даже собак налимами кормят.
– Знаю.
– Поймаешь, бывало, такую тварь, влупишь хребтом о деревянную скамейку, чтобы увеличить размеры печени, выпотрошишь – и сразу на сковородку. Вкуснота! Пальчики оближешь!
– Да. Печень трески – продукт великолепный. Но уж больно дефицитный.
– Вы не ошиблись… Трески?
– Да. Налим – единственный представитель семейства тресковых, который водится в наших пресных водах.
– Ты гляди… А я и не знал!
* * *
Пруд, которым любовались наши герои, был вырыт без использования тяжёлой техники, по сути, голыми руками, посреди цветущего фруктового сада, сразу за которым располагались конюшня, коровник (с тремя бурёнками и двумя доярками), птичник, голубятня, бельчатник и другие хозяйственные постройки…
Причём вся эта «роскошь» находилась на запад от водоёма.
А в противоположной стороне была обустроена великолепная площадка для игры в городки, но до неё друзья так и не успели добраться, ибо вскоре к их компании неожиданно присоединился невесть откуда взявшийся невысокий кривоногий паренёк в грязной военной форме без знаков отличия и начал что-то бесконечно долго бормотать, периодически указывая на дом с фасадом цвета майской травы.
– Пора! Вас ждут! – наконец-то дотумкал младший лейтенант госбезопасности.
