На этом все и разошлись.
* * * * * * * * *
Яночка гордо вошла в приемную сельского головы, свое рабочее место по совместительству, за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Дверь была закрыта.
– Ес! – ликующе прошептала Яночка и довольно оглянулась – никаких признаков кого-либо пришедшего на работу или на прием раньше нее не наблюдалось.
Напевая веселую детскую песенку, она торжествующе присела на стул и аккуратно сложила бумаги. За дверью послышались шаги, и зашумел ключ в замке. Яночка поправила прическу и, открыв папку входящей документации, принялась «внимательно» изучать бумаги.
Степан Арсеньевич, после некоторой задержки с замком, зашел в приемную, внимательно осматривая ключ. Он направился прямиком в кабинет, но застыл, рука замерла на ручке двери, а левая нога повисла в воздухе. Он осторожно повернулся налево, зафиксировал взгляд на Яночке, вновь посмотрел на свою дверь и потряс головой. Затем вновь осторожно повернулся налево – Яночка сидела на месте, на своем рабочем месте. Степан Арсеньевич перевел взгляд на наручные часы, внимательно изучил информацию, зафиксированную на них, удивленно приподнял брови, сделал шаг назад и посмотрел на часы, висевшие над дверью. Он еще больше приподнял брови, поправил галстук и присел рядом с секретаршей, поставив дипломат на колени. Яночка невозмутимо перекладывала бумаги.
– Доброе утро! – вежливо поздоровался Степан Арсеньевич.
– А, Вы уже пришли! – удивилась Яночка, оторвавшись от бумаг. – Доброе утро!
– Работаете? – последовал вопрос. – Уже? Вот так, прямо с утра и на… т.е. в работе?
Яночка изобразила обиженность и захлопнула папку.
– Да! Рабочий день начался, вот и работаю! – она отложила папку и взяла журнал регистрации.
– И чувствуете себя тоже ничего? – поинтересовался Степан Арсеньевич.
– А почему вы интересуетесь моим самочувствием? Нога еще побаливает, но, в целом, и ничего.
– Да-с… – задумался Степан Арсеньевич и с подозрением посмотрел на Яночку. – Ну-с, а я у себя, если что – обращайтесь.
– Если что, что? – Яночка посмотрела на часы.
– Если что кто, то сами мер не предпринимайте! – уточнил Степан Арсеньевич.
– Если что, что кто где? – не совсем поняла Яночка.
– Что если где-то кто-то и для чего-то о чем-то, то докладывайте немедленно!
– А что, если… – начала Яночка.
– В любом случае докладывайте! – оборвал ее Степан Арсеньевич и зашел в кабинет.
Яночка мысленно прокрутила в голове сказанное шефом и задумалась. Потом удивленно посмотрела на раскрытый журнал и взглянула на обложку. Зазвенел телефон, оторвав ее от размышлений. Яночка медленно взяла трубку и открыла рот, но сказать ничего не успела. Говорящий на другом конце провода высказался быстро и повесил трубку. Яночка поправила прическу и достала зеркальце. Оно показывало вполне симпатичную, на ее взгляд, девушку с безупречным макияжем и вполне приемлемой прической. Она посмотрела на телефон и забарабанила пальцами по столу.
– К нам едет налоговая? К нам едет налоговая! К… нам… едет… налоговая, – повторила она несколько раз одну и ту же фразу, меняя интонацию. – К нам едет налоговая, – наконец равнодушно сообщила она в переговорное устройство и прощупала языком зубы.
– К нам едет налоговая? – раздалось в ответ из динамика.
– Налоговая едет к нам, – подтвердила Яночка, больше для себя, чем для шефа.
– Сюда? – на всякий случай уточнил Степан Арсеньевич, высунувшись из-за двери.
