– Конечно.
Хара надевает новую пару перчаток и достает с полки другой набор. Открывает его.
– Садитесь.
Том садится на предложенный стул.
– Сэр, можете открыть рот?
Том открывает рот.
– Немного шире.
Он подчиняется. Хара сует палочку ему в рот и трет ею по щеке. Это физическое вторжение – мужская рука в перчатке и палочка двигаются у него во рту.
Хара убирает палочку, кладет ее в контейнер, запечатывает и протягивает полицейскому с уликами, который снова записывает имя Тома и время. Потом он уходит, унося с собой ДНК Тома, образцы крови и коричневые пакеты с одеждой и кроссовками. Фотограф тоже уходит.
Хара улыбается и показывает рукой на открытую дверь.
– Теперь, если хотите, можете позвонить.
– Я… Я не взял с собой телефон, – говорит Том.
– Мы дадим вам телефон. Сэр, пожалуйста, сюда.
Том следует за Харой в белый кабинет без окон. Внутри – журнальный столик перед маленьким диваном, кресло и стул на колесах. Том бросает взгляд на потолок. Из угла за ним наблюдает камера.
– Ждите здесь, пожалуйста, – Хара закрывает дверь.
Тому кажется, что его сейчас вырвет.
Сейчас
С окутанных дымкой старых хвойных деревьев капает вода, когда Ру медленно возвращается по тропе сквозь парк Спирит Форест. По дороге она внимательно рассматривает землю. Отовсюду падают капли, и ботинки скользят по грязи. Место происшествия огородили, и криминалисты работают на скале, под которой было обнаружено тело женщины.
Вокруг возвышаются исполинские деревья. Они окружают узкую тропу, словно арки собора, приглушая свет. Снизу густо растут ягодные кустарники и первозданные на вид папоротники, и заманиха с маленькими острыми иголками.
– Сюда, – зовет криминалист, ждущий Ру на тропе. Когда она подходит к нему, он показывает на поломанные и помятые кустарники прямо возле дорожки.
– Следы, уходящие с тропы, соответствуют кроссовкам «Найк» тридцать восьмого размера, как у жертвы, – говорит он, осторожно обводя Ру, чтобы она не наступила на отпечатки, – они уходят в лес, сюда, – он показывает палкой на углубления в земле, Ру движется следом. – Субъект в «Найках», похоже, крайне беспорядочно двигался к краю скалы, а потом направился туда, – он показывает палкой на помятую и сломанную листву. На сломанных веточках сверкают капли свежего сока.
– Только одни следы? – уточняет Ру.
– Три вида.
Она резко поднимает взгляд.
– Три?
– Пойдем, я покажу. Осторожнее, иди точно за мной.
– Все уже пометили, сфотографировали?
– Да. И сделали слепки следов.
Он ведет Ру дальше в глубь густой поросли и показывает на другие следы в черной грязи. Ру садится на корточки и рассматривает отпечаток.
– Эти треугольники, – показывает она, – углубления от подошв женских беговых «Найков»?
– Точно. Уверен, образцы грязи с ее подошв совпадут с образцами отсюда и с края скалы. И есть другие следы – судя по всему, кто-то сошел с тропы и последовал за ней в кустарники. Видишь, вон там?
Ру подходит и отводит в сторону ветки кустов. Она рассматривает место, куда указывает криминалист.
– Вот очень четкий, – отмечает он. – С зигзагами на подошве. Сорок третий размер.
Ру вглядывается в отпечаток.
– Мужской? – спрашивает она.
– Явно кто-то крупнее и тяжелее обладателя «Найков». С более широкой стопой.
Ру думает о Томе Брэдли. Тоши заберет его обувь.
– Эти отпечатки с зигзагами периодически перекрывают отпечатки «Найков», а значит, тот, кто их оставил, ее преследовал. Судя по углублениям, она двигалась быстро, иногда бегом, падала, местами ползла на руках и коленях. А ее преследователь двигался более методично.
