Как-то мы пришли с мамой к тёте Нине накануне Восьмого марта и увидели, что у неё всё ещё новогодние венки висят и мишура всякая.
Мама стала всё это собирать и складывать в коробку для новогодних украшений, а когда она вышла из комнаты, тётя Нина покачала головой:
– И в кого твоя мама такая зануда?
– Может, в бабушку?
– Ну нет! Наша мама была весёлая!
– Тогда в дедушку?
Тётя Нина приподняла брови.
– А это мысль!
Мама никогда не рассказывала про дедушку. Я знала только, что его не стало, когда мама была совсем маленькой.
– Какой он был?
– Э-э-э… К сожалению, не могу сказать…
– Почему? Ты его не помнишь? Тебе ведь уже пятнадцать лет было, когда мама родилась…
– Дело в том, что я его никогда не видела.
– Как это? Ты не видела своего папу?
– Нет. В смысле да. Не видела. И своего папу, и твоего дедушку.
– Нина!
Я вздрогнула и повернула голову на крик. В дверях стояла мама, вся красная. Мы и не заметили, как она вошла…
– Выйди! – скомандовала мама, развернулась и пошла на кухню.
Тётя Нина вздохнула и поплелась за ней.
Я знаю, что подслушивать нехорошо! Но мне было очень интересно про дедушку. Поэтому я прокралась к закрытым дверям кухни.
– Нина, зачем ты тянешь мою дочь вниз? Объясни!
– Я… Я просто…
– Ну зачем ей знать, что мы с тобой никогда не видели наших отцов?
– Оксана, я не успела сообразить, что ответить Владе… Ты знаешь, я не умею обманывать…
Мама рассмеялась.
– Ой, не могу!
– Что…
– Нина, да ты же врушка!
– Почему ты так говоришь?
– Ну придумала же ты мифического жениха-полярника! Зачем, кстати?
Тётя Нина молчала.
– Лучше бы ты использовала свою фантазию в мирных целях! Сочинила бы для Влады красивую легенду про дедушку.
Про тёти-Нининого жениха-полярника я слышала. Я как-то спросила у тёти Нины, почему у неё нет мужа, а она ответила, что у неё был жених, который мечтал изучать северные водоросли. Это было его призвание. Если бы тётя Нина попросила жениха остаться в Петербурге, он бы остался. Но она не могла подрезать человеку крылья.
Мама хмурилась, когда слушала тот наш разговор. Почему, интересно? Я уже поняла, что ей не нравятся профессии повара, продавца, сантехника. Значит, полярник – это тоже плохо?
А может, хуже то, что он «мифический»? Я потом спросила у папы, что значит это слово. Он объяснил, что это как «воображаемый».
У некоторых есть воображаемые друзья, а у тёти Нины воображаемый жених, так получается.
Чайник вскипел. Я достала чашки, положила в каждую по чайному пакетику, залила водой и понесла в комнату. Сейчас не время экономить пакетики! Отметим нашу победу как следует! Шиканём! Хотя тётя Нина, скорее всего, потом всё равно их высушит…
В комнате я с тревогой отметила, что тётя Нина съела уже треть конфет.
– Что-то я перенервничала сегодня, – пробормотала тётя Нина с набитым ртом. – В моём возрасте вредно так волноваться!
Я налегла на конфеты. Надо было успеть съесть свою половину. Я обещала маме!
Мы разделались с конфетами и напали на пирог. Когда последняя крошка исчезла с блюда, нам полегчало.
– Ой! Совсем забыла про Замиру с Димкой.
Я написала друзьям, что мама успела на поезд. Димка ответил, что они сегодня не могут лепить снеговика. Старичку-соседу стало плохо, а из взрослых в коммуналке одна Замирина мама. Димке с Замирой придётся помочь и ещё посмотреть за Рустамом.
– Тёть Нин, у ребят срочное дело. Давай аниме посмотрим?
– Давай, – улыбнулась тётя Нина.
Мы посмотрели аниме, потом ещё одно, потом легли спать.
