Мария приказала ему раздеться, что он сделал смущаясь. Она легла на спину и позвала его к себе. Иосиф неуклюже лег на нее, оказавшись между ее широко расставленными ногами. Он весь дрожал и ничего не мог с этим поделать. Она крепко припала к его рту, и он был вынужден опереться на локти, чтобы не придавить ее. Он вообще ничего не соображал. А она, левой рукой придерживая его голову, правой нашла его тугой член, и осторожно повела его в желаемом направлении: к своей плохо зажившей ране. Как ни старалась она это сделать осторожно, но не получилось, ибо он инстинктивно дернулся вперед, и оба закричали: она от боли, он – от удовольствия.
Она стала его умолять выйти осторожно. Была нестерпимая боль. Наконец, он вышел и увидел на себе кровь. Он был счастлив: она говорила правду! Ему захотелось встать, но она не разрешила и легла к нему головой на плечо. Иосиф был полностью умиротворен, и быстро уснул.
«…Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого;
Родит же Сына, и наречешь Ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их».
(Матф. 1. 20, 21)
Вскоре был назначен день свадьбы и начались приятные хлопоты. Все складывалось как нельзя хорошо, тем более что из деревни пришла радостная весть: Елисавета родила сына. Узнав об этом, Мария уговорила своих родителей поехать в деревню.
По существующему правилу, на восьмой день рождения ребенка, когда пришли обрезать мальчика, собралось множество родственников и соседей; поскольку случай был уникальный, все радовались за пожилую пару. Но более всего был рад отец мальчика Захария. Было видно, что эмоции переполняют его. По обычаю, ребенка должны были назвать по имени отца, но неожиданно Елисавета стала возражать и сказала, что ангел, явившийся ей во сне, дал ему имя Иоанн. Тогда обратились к Захарии, и поскольку тот не мог говорить, подали ему дощечку, чтобы он на ней написал имя ребенка. Захария написал: Иоанн! А затем, когда ему вручили плачущего ребенка на руки, он зарыдал и проговорил: спасибо, Боже! Захария не сразу понял, что ему возвратился дар речи.
После завершения всех необходимых обрядов, Мария возвратилась домой, в Назарет.
Был воскресный день, и Пилат встал с постели позже обычного распорядка. Он собирался позавтракать, когда в дверь постучали. Это его несколько удивило, поскольку к нему без предупреждения никто не приходил, тем более, с утра. Пилат, нехотя, пошел открывать дверь. Каково же было его удивление, когда он увидел Луция и Овидия.
– Доброе утро, Пилат! – сказал Луций. – Извини, что мы пришли без предупреждения, но дело весьма срочное. Это связано с твоей поездкой в Иерусалим. Овидий, как и обещал, сумел ее организовать. Впрочем, он сам тебе расскажет.
– Проходите, пожалуйста, в дом, – пригласил Пилат нежданных гостей, – я очень рад вас видеть у себя в любое время. И, честно говоря, польщен тем, что пришел сам Овидий! Для меня это более удивительно, чем девушка из облака.
– Здравствуй, дорогой Пилат! – сказал Овидий, пожимая ему руку. – Судя по всему, ты был прилежным учеником, если запомнил мои высказывания по поводу благосклонности поэтов к лести и мой рассказ о превращениях.
– Действительно, я всегда был прилежен в учебе, – ответил Пилат, – но я также всегда искренен, Овидий. Для меня большая честь принимать блистательного поэта Рима в своем доме.
