Едва дождавшись, когда из спальни мужа раздастся могучий храп, она быстро переоделась и выскользнула из дома.
***
В гостиной дома Деверо снова горел приглушенный свет газового рожка. Шарлотта велела кэбмену остановиться у ворот. На окне шевельнулась штора; через несколько минут свет в доме погас, и на крыльцо вышел Кристиан, на ходу застегивая длинное черное пальто.
– А я уже думал, ты не приедешь, – он легко вскочил в кэб и потер руки. – Брр, вечера уже холодные!
– Ты был прав: женщины любопытны, – улыбнулась ему леди Уэлсли, – и я не исключение. Ты так расписал свой любимый клуб, что я не могла дождаться вечера.
Кэб покатил в сторону Ист-Энда.
– Знаешь, я тоже, – шепнул Кристиан и жадно поцеловал женщину. Почувствовав, как его руки пробрались к ней под тальму и нащупывают пуговицы платья, леди Уэлсли испуганно отстранилась:
– Кристиан, нельзя же здесь… Ох, да ты с ума сошел!
– Я соскучился по тебе, – Кристиан неохотно отодвинулся. – Шарлотта, ты так пуглива! Такое ощущение, что ты только сейчас становишься женщиной.
– Так, наверное, и есть…
***
С порога Шарлотту оглушили музыка, звон бокалов, смех и страстные вздохи и стоны. А потом перед глазами, как в калейдоскопе, замелькали античная Греция, древний Рим, Египет, Византия, Восток, готика, Ренессанс. Позолота, мрамор, бархат, красное и черное дерево. Между всем этим сновали женщины, томные, в полупрозрачных, сильно декольтированных, или коротких на грани приличия одеяниях и подавали клиентам напитки и закуску. За столами пили, целовались со своими спутницами, щипали и шлепали проходивших мимо официанток; женщины сидели на коленях у мужчин; мелькали накрашенные завитые юноши в прозрачных одеждах… А из-за задернутых бархатных занавесок доносились такие звуки, что леди Уэлсли залилась густой краской. Кристиан же чувствовал себя здесь как рыба в воде. Поздоровался с кем-то за столиком, кому-то помахал рукой, улыбнулся чьей-то спутнице, а проходя мимо одного из балдахинов, послушал доносящиеся оттуда звуки и громко рассмеялся: "Да, Джош, субботний вечер не прошел даром!", а потом щелкнул пальцами, подзывая метрдотеля.
– Куда ты хотела бы перенестись? – спросил Кристиан у спутницы, – античный мир, Средние века, Восток?
– Я, право, не знаю… – леди Уэлсли даже сжалась от смущения и конфузливо опустила глаза.
– Тогда для начала попробуем восточный колорит, – Кристиан отдал распоряжения метрдотелю, и их отвели к столику, возле которого вместо стульев стояли диваны, заваленные подушками. Им принесли фрукты, сигареты, кальян и курильницу, испускающую ароматы амбры и мускуса.
Шарлотта села на диван, забившись в угол. Ее смущала эта обстановка, а взгляды, которыми ее обшаривали мужчины в зале по дороге к столу, были так бесстыдны…
– Не желаете ли развлечься? – к их столику подошла пышнотелая красотка в прозрачных шароварах и едва прикрывающем бюст бисерном нагруднике и поставила на стол два высоких стакана.
– В другой раз, – Кристиан вальяжно прилег на свой диван, как кот у камина. Девушка кивнула и отошла. – Шарлотта, почему ты так напряжена? Мы же приехали сюда, чтобы развлечься, ощутить свободу, – он подвинул к леди Уэлсли один из стаканов с ярко-зеленой жидкостью, пахнущей анисом и мятой. – И на этих диванах не сидят, а лежат.
– Лежать в зале? – еще больше смутилась леди, – но это же…
Юноша заливисто расхохотался. На щеках появились те самые трогательные детские ямочки, придающие ему неотразимое очарование.
